из-за выброшенных в реку вещей… Какое место в его жизни занимает Лея? «Она любит… А я… Она — лучшее, что я встретил в жизни!»

Тогда Тощий поднялся с земли и пошел к горке, на которой сидела Лея. Шел бодро, уверенно, но чем ближе подходил, тем ему становилось страшнее. Даже думал вернуться к обрыву, лишь бы избежать разговора, но понял, что ему очень сильно хочется ее обнять, успокоить, чтобы не плакала.

— Не могу больше видеть её слезы… Похоже мне самому не хватает ее объятий. И того поцелуя! — при мыслях об этом поцелуе Миша засветился, как медный таз. Выдохнул, поднялся по еле заметной тропинке, по пути несколько раз упал… Ну, это же Миша Худогубкин.

Тем временем в лагере…

Кира и Эдкевич занимаются уборкой, Юля и Элина вскоре присоединились к ним. Прошло уже минут десять, как Дарьян и Роман ушли за водой к реке. Спуск очень крутой. Настолько, что приходилось всеми силами держаться за ветки, опираться руками на валуны — все что угодно делать, лишь бы не скатиться кубарем вниз. Пару раз им обоим это все-таки удалось, причем с полными котелками. В конце — концов, Пациент Дарьян подвернул ногу, и котелок улетел в реку. Больше эту емкость никто не видел. Группа Валенова осталась с одной емкостью и для еды и для чая. Вдобавок ко всему Дарьян не мог самостоятельно подняться наверх с больной ногой — слишком круто. Что делать? Два пути: кому-то тащить его на себе, второй — идти в обход, по более пологой, но более длинной тропе. Голеностоп у Дарьяна распух. Помочь мог только Могильников. Но тому и самому не помешала бы помощь. Пытаясь пробраться сквозь заросли к тому месту, где, по мнению Могильникова, упало ружье, он весь исцарапался и наступил на муравейник. Муравьи заползли к нему в штаны. Пришлось прыгать, чтобы стряхнуть с себя этих мелких и неприятных насекомых. Олег Уюкович снял штаны, споткнулся об упавшее дерево, перевалился через него и упал спиной на гальку возле реки. Лежит Могильников на спине, в плаще и в трусах, смотрит вверх и думает о том, что угораздило его дите завести. Сейчас бы жил себе спокойно. А теперь, вот, лежит в лесу, в трусах на камнях и слышит, что чадо опять себя повредило.

Кряхтя Олег Уюкович поднялся, надел брюки, подошел к воде и стал всматриваться в дно в надежде найти свое ружье. И нашел ведь! Оно очень удачно застряло дулом меж камней и поэтому течение еще не унесло его на глубину.

— Повезло, что вода не сильно мутная, — бурчал Могильников, — а штаны-то мог и не надевать, все равно нырять. Он разделся, сунул «шерстяную» ногу в воду — пальцы свело от холода. Сделал несколько шагов по дну, схватил свое ружье, но вытащить не успел — упал. Ружье из рук не выпустил. Течение понесло человека вперед. Оперативно принять решение не получилось — холод сковал движения, перехватило дыхание. Ногу свело судорогой. Он все же успел что-то выкрикнуть, позвать на помощь. Ружье не отпускал, понимая, что без него в тайге — верная смерть.

Валенов помогал Дарьяну подниматься, когда увидел проплывающего мимо Могильникова. Уюкович, к слову, так за всю свою жизнь и не научился нормально плавать. Плавание — слабое место патологоанатома, да еще в ледяной воде, да без гидрокостюма — испытание не для слабонервных.

— Могильников! — заорал Валенов.

— Папа! — закричал Дарьян и поскакал к воде на одной ноге. Он был готов сигануть в воду, но Роман остановил. Дарьян бузил, угрожал Валенову расправой, но тот был непреклонен.

— Так вы оба погибнете! Куда ты с такой ногой? Мое решение не обсуждается, нужно срочно найти другой путь.

Крики Валенова услышал Тощий. Он подбежал к обрыву, увидел плывущего по реке человека и кинулся в лагерь. Вместе с Кирой они побежали вниз, Элину и Юлю оставили дежурить, поддерживать костер. Когда Кира и Миша спустились, то Могильников уже почти скрылся за поворотом. Пришлось бежать за ним по берегу, Дарьян с больной ногой остался на месте.

— Нужно плыть! — кричала Кира.

— Вес его помните? А температуру воды! Вы утонете с ним вместе! — Валенов пытался удержать туристов всеми силами.

В мире полно неожиданностей. Добрая душа, в «мирное время» скрывающаяся за шторкой комплексов, в борьбе за жизнь близкого способна на невообразимые поступки. Тощий нырнул в реку прямо в одежде и поплыл за исчезающим за поворотом патологоанатомом. Вскоре оба скрылись за поворотом.

— Тощий! Что же ты наделал! — закричал Валенов. Завернуть за скалу по берегу не получилось — она обрывалась в воде, в этом месте образовался глубокий затон.

За Тощим в воду бросилась Лея, растолкав всех. Ее только-только успела схватить за куртку Кира. Оказывается, как только Тощий и Кира побежали к реке, Лею посетило необъяснимое беспокойство. Она почувствовала, что вот-вот произойдет нечто ужасное, способное нанести смертельную рану её сердцу. Ясное дело — Тощий! И мгновения не прошло, как Лея осознала простую истину — беспокойство связано с Тощим. Она безумно испугалась — ей привиделся утопленник худощавого телосложения. В панике вернулась в лагерь и узнала, что Тощий уже внизу — побежал спасать Могильникова. Лея, сломя голову, тоже кинулась к реке, падая по пути и ударяясь обо все подряд. Бедняжка даже мизинец на руке выбила. Вот это любовь!

Лея неслась к реке, боясь, что больше не увидит Тощего. Прибежала — Миша уже уплыл.

Валенов пытался обойти скалу. Кира обняла Лею, чтобы успокоить. Вскоре и Дарьяна пришлось успокаивать — тот сильно переживал за отца…

Спустя некоторое время Валенов вернулся к ребятам, грустный и поникший.

— Я добрался до берега реки за скалой, но их нигде нет. Кричал, кричал — тишина.

— Нет! — завизжала Лея. — Это я выкинула ружье, нет мне прощения, я погубила Мишу!

Не выдержав, заплакала даже «железная» Кира.

Автор комедии, когда писал эти строчки, сам чуть не плакал. Грустное зрелище. Роман винил себя во всех бедах туристов. Лея — себя за то, что по ее вине утонул Тощий. Дарьян страдал, что ему так и не удалось нормально поговорить с отцом…

И тут послышался рык…

— Вроде Тощий, а весишь, как ящик с патронами! — рычал достаточно громко Могильников, спускаясь чуть левее того места, по которому вернулся Валенов.

На одном плече патологоанатом тащил Худогубкина, опираясь на деревья и валуны. В другой руке нес ружье и две толстые рыбины.

Все, радостно крича, бросились ему навстречу.

— Миша! — ревела Лея.

— Олег Уюкович!