На рассвете правительственный кортеж пополз по Градмиру. Казалось, в столицу съехались люди со всех уголков страны. Вместо цветов — транспаранты, вместоулыбок — хмурые лица, вместо восторженных криков — недовольный гул.

Автомобили покатили по набережной. Моган и Трой устремили взгляды на адэрский мост. Лучи восходящего солнца, пронзая алмазный мрамор, на выходе преломлялись и создавали иллюзию золотистого водопада, ниспадающего в реку. Открытие моста должно было состояться в день коронации. Однако горожане игости города снесли штакетник, заполонили удивительное сооружение и, потрясая плакатами, словно парили над волшебным потоком.

— Мои помощники написали вам речь, — проговорил Трой. — Сегодня же сделаете заявление, и люди успокоятся.

— Им нужен Адэр.

— Их необходимо отвлечь от Адэра. Объявите о создании комиссии порасследованию геноцида морун, исключите Партикурам из «Мира без насилия», признайте Дэмор независимым государством, а Эйру законной королевой, пообещайте оказать морунам помощь, как это сделал Толан IV. Теперь, если онзаявит прилюдно, что в его роду есть шизофреники, народ его не отпустит. Очень умный ход.

Моган откинулся на спинку кресла:

— Они не нуждались в Адэре тридцать лет, а теперь он им нужен!

— Дерево познаётся плодами, человек познаётся делами. — Трой посмотрел набалюстраду, обвязанную белыми шёлковыми лентами. Люди придумали, как выразить свою скорбь. Переключил внимание на Могана. — А вам… он нужен?

— Отвернись, — приказал Великий и прикрыл лицо рукой.

Трой повернул голову к боковому окну. Люди, стражи, фонарные столбы в лентах…

— Я возьму месяц отдыха.

— Трой… не сейчас.

— Сейчас, — проговорил соратник холодным тоном. — Всё, что я советовал вам, вы игнорировали. Запасы моих советов истощились.

Немного помолчав, Моган спросил:

— Чем займёшься?

— Приведу дела в порядок, потом поеду на коронацию Эйры.

— Как представитель Тезара?

— Нет. Как частное лицо. Можно мне выйти?

— Поступай, как считаешь нужным, — сказал Моган и приказал водителю остановиться.

На следующий день во дворец поступило сообщение, что по приезду на родину Лекьюр Дисан перенёс апоплексический удар. Не удивительно. В газетах писали, что Партикурам встретил своего короля безлюдными улицами, закрытыми ставнямии развороченными мостовыми. Советники и государственные служащие одновременно подали прошение об отставке. Через неделю Могану доложили осмерти короля Партикурама и смене правящей династии.

***

Полтора года назад Адэр задумал сделать Эйру королевой только для того, чтобы взять её в жёны. Три месяца назад, сидя ночами в своём кабинете во дворце Великого и рисуя пальцем на столе схемы, он задался уже более возвышенной целью: вернуть Эйре и морунам утерянное положение. Так устроен мужчина: пока он не обладает любимой женщиной, его разум охвачен жгучим пламенем вожделения и плотских фантазий. И лишь великое таинство превращает сердце мужчины в инструмент, звучание которого способно вдохновить на подвиги.

Откровения Святых Свидетелей нанесли удар по совести народов. Удар мощный, однако не способный полностью пробудить к жизни зачерствелые души людей, привыкших обвинять в бедах кого угодно, но только не себя. Адэр подозревал, что пробуждение будет долгим и мучительным. Он мог переключиться на решение других задач, зная, что цивилизованное общество и без его участия закончит начатое им дело. «Мир без насилия» уже объявил о создании комиссии по расследованию геноцида морун. В газетах звучал призыв заклеймить позором династию Дисанов. Люди требовали рассекретить исторические архивы и предать огласке имена участников заговора против Зервана Грасса.

Большая часть плана выполнена: Эйра — избранная королева независимого государства. Осталось узаконить брак и объединить страны. Но Адэру этого было мало. В его груди гудел разгорячённый мотор, не давая ему покоя ни днём, ни ночью. После трёхмесячного марафона и «представления» в амфитеатре любой другой человек на его месте был бы измотан и выжат. Адэр же черпал силы из обострённых чувств. Он не хотел ждать, когда народы наконец-то осознают, что они виновны в той же мере, что и предки, принявшие участие в травле морун. Ибо на протяжении века они, потомки, слепо шли по дороге, проторенной лжецами, трусами, убийцами и насильниками. Не пытались разобраться, признать ошибки и смыть благими делами пятно позора со своих семейств. Он хотел, чтобы люди встали перед Эйрой на колени не через несколько лет, а сейчас.

В течение двух недель, предшествующих коронации, Адэр брал измором Большой Совет, национальные союзы и общества. Находясь на пике популярности, он мог себе позволить говорить жёстко. Собрания проводил в залах, расположенных на первых этажах государственных учреждений. Речи произносил, стоя у окна, за которым собиралась толпа. Мужи слушали его, смотрели на плакаты «Адэр — наш герой! Адэр — наш король!» и не решались сказать ему «нет».

К прибытию Эйры рабочие отремонтировали дом её матери, в подвале установили электрические генераторы, завезли мебель, однако не успели провести телефонную линию. Адэр был вынужден звонить жрице Наиль. Он бы с большим удовольствием общался с Эйрой, но, находясь в постоянных разъездах, не знал, когда выйдет на связь в следующий раз, и не хотел, чтобы любимая сидела часами в чужом доме, ожидая звонка. Некоторые сообщения жрицы вызывали у Адэра улыбку, некоторые озадачивали.

Эйра заявила, что не наденет корону Зервана, и обосновала свой отказ двумя причинами. Во-первых, она правительница Дэмора, а не Грасс-дэ-мора. Во-вторых, в восьмигранной форме короны и в узоре, выложенном из жемчуга и изумрудов, она узрела мужской характер: волевой, упорный, властный.

Тиара супруги Зервана исчезла в годы упадка страны. Найти её не представляется возможным, и искать было бессмысленно: Эйра ни за что не наденет венец власти, который носила представительница династии Дисанов.

Адэр понимал, что Эйра приберегла корону Грассов для него. Если бы он говорил с ней, то попросил бы не создавать трудности на ровном месте. Но на другом конце провода была Наиль. И Адэр сказал: «Желание королевы — закон».

Ориенты вытащили из тайников жемчуг, моруны изъяли из хранилища изумруды и рубины, Иштар привёз с корабля золото. Ахе в срочном порядке приступил к изготовлению диадемы. Оставалось только надеяться, что мастер успеет закончить работу к назначенной дате.

Жрица рассказывала, что Макидор, когорта портных и помощники мастера Ахе создают не наряд для церемонии, а настоящее произведение искусства. Беспокоилась, что на примерках Эйра не проявляет эмоций. Для морун это несвойственно. Моруны неравнодушны ко всему прекрасному, будь то пейзаж или вышивка на салфетке. И моруны всегда выражают людям благодарность за труд. Адэр не обратил внимания на слова жрицы. Эйра никогда не тяготела к вычурным одеяниям, походы к Макидору её утомляли, предпочтение отдавала платьям простолюдинки или ракшадским «мешкам». Адэр был уверен, что высочайшее положение изменит её вкусы и взгляды.