Но сказала я совсем другое...

— И почему я должна верить вам?

Стражница прикусила губу и прикрыла глаза, мои слова вызвали в ней взрыв эмоций. И ответила она только тогда, когда смогла с ними справится.

— Моя сестра погибла из-за Великой матери. Я никогда не прощу ее смерти! — Она смотрела на меня взглядом, полным ненависти... К счастью не ко мне. Ведь она не знала, что на самом деле это я убила ее сестру. И я, конечно же, не стала это рассказывать. Просто кивнула, принимая ее доводы.

— Хорошо. Но при чем тут мой отец?

Баронесса Шерши вздохнула:

— Помнишь я тебе говорила, чтобы ты не лезла куда не следует и не рылась в прошлом своей матери?

— Говорила, — кивнула я, — но Великая мать уже рассказала мне правду. Мой отец нищий мальчишка, который днями напролет торчал под ее окнами. — Снисходительная улыбка на лице баронессы Шерши, была мне ответом. И я догадалась. — Она мне соврала?!

— Соврала, — кивнула моя тетушка. — Моя сестра была ужасной лгуньей. Я не знаю, откуда она узнала про твоего настоящего отца...

— Она догадалась, — влезла стражница. — Он приезжал тогда... Чуть позже... Она вспомнила и догадалась.

— Как интересно! А мне она не говорила, что он приезжал...

Стражница пожала плечами.

— Я не знаю, я тогда была еще мала, но Великая мать рассказывала моей сестре...

— Слушайте, дамы, — перебила я этот поток воспоминаний, — у меня нет времени на пустые разговоры, в замок вот-вот заявится глава Аддийского султаната и в это время я должна быть в тронном зале, а не в этой кладовке. Поэтому если вам нечего мне сказать, то я пойду.

Я развернулась и сделала шаг к двери.

— Стойте! — воскликнула баронесса Шерши, — ваше величество, ваш настоящий отец — султан Эбрахил... И он приехал заявить на вас свои права.

Глава 51

Я развернулась на пятках и с изумлением уставилась на баронессу Шерши...

— Именно поэтому, — вздохнула она, — я и просила вас не лезть куда не следует и не ворошить прошлое. Ваша мать встретила юного Эбрахила, когда он приехал в Ургород, чтобы увидеть свободных женщин. Они встречались несколько дней, а потом провели церемонию бракосочетания по обычаям Аддии. Как вам известно, это довольно простое действо... Но когда ваша мать узнала, кто ее избранник и что он не может остаться в Ургороде, разорвала с ним все отношения. Она думала, что если она будет его игнорировать, юный султан с ней разведется, тем более по их обычаям это проще некуда. Но Эбрахил так и не забыл свою первую любовь, и не стал разводиться. И сейчас у него только шесть жен, ведь первой навсегда осталась ваша мать.

Мне стало плохо... Перед глазами все поплыло и, если бы стражница не подскочила и подхватила меня под руку, я свалилась бы в обморок...

Некоторое время я могла только ругаться. Я бегала по крошечной кладовке и выплескивала все эмоции, которые накрыли меня после такого известия. А баронесса Шерши и та самая стражница прижимались к стенам, как будто бы мечтали исчезнуть.

А когда я стала успокаиваться, баронесса Шерши ввернула в появившуюся паузу:

— Вы, ваше величество, первый ребенок от первой жены. А значит наследница Эбрахила. Но это скорее минус... как только вы окажетесь во дворце султана вас непременно убьют.

— Да, вашу ж мать! — простонала я, хватаясь за голову.

Нет, я, конечно же не собиралась никуда ехать. Но если правда вскроется, то люди второй жены, сын которой является сейчас наследником Эбрахила, найдут меня и здесь. И устранят. На всякий случай. Я нисколько не обольщалась, женщины в Аддийской империи всегда были жестоки, и никогда не отличались милосердием и человеколюбием. Именно поэтому из их беглянок получилось Королевство Кларин, а из наших всего лишь Ургород.

— Вы должны убедить Эбрахила не разглашать вашу тайну, — снова влезла в паузу баронесса Шерши.

— Мой отец знал? — я, наконец, смогла сформулировать связно первую мысль.

— Я рассказала ему, — кивнула баронесса, — он хотел отдать вас замуж за султана...

Я простонала еще раз. Отказ моего отца от предложения Эбрахила предстал в другом свете. А ведь, если подумать, его величество Эдоард рисковал довольно сильно. Если бы султан воспринял отказ, как оскорбление и в отместку, например, расторг союзный договор, то Абрегорианская империя непременно воспользовалась бы случаем и напала на бы на Грилорию...

— Да, вашу ж мать! — ругательства сыпались сами собой. Еще никогда я не ненавидела Великую мать так сильно, как сейчас. Мерзопаскостная старуха смогла нагадить даже после смерти. Мне нужно было придумать, как заставить Эбрахила отказаться от своих планов. Ведь по их законам я — его собственность.

Да, я не считаю, что принадлежу или когда-нибудь принадлежала кому-то, кроме самой себя. И я могу послать султана вместе с его претензиями куда-подальше. Я, в конце-концов, королева другой страны.

Но, во-первых, его визит раскроет мою настоящую личность... Даже если Эбрахил не произнесет имя моей матери, Третий советник легко сложит два плюс два. Вряд ли юный султан женился бы на очень взрослой женщине, какой была Великая мать в год моего рождения, и вряд ли такая взрослая женщина так легкомысленно отнеслась бы к брачным ритуалам. Нет, подобная глупость прерогатива юности. А значит сразу станет ясно, что я не дочь Великой матери, а значит не та, за кого себя выдаю. Узнать правду не составит труда. Мой враг не идиот.

А, во-вторых, это более существенно, не воспримет ли султан мой отказ, как повод разорвать союзные договора?

— Что же мне делать?! — вырвалось у меня непроизвольно. Стражница спряталась в тени стен и сделала вид, будто бы ее нет. А баронесса Шерши, тяжело вздохнув, ответила:

— Я не знаю... Я так ничего и не смогла придумать. Единственное, что пришло мне в голову — убедить Эбрахила, что Великая мать ему соврала.

Я хмыкнула. Это будет не так-то просто. Если Эбрахил примчался в Грилорию самолично, значит доказательства, которые предоставила ему Великая мать более чем существенны. Я понятия не имела, что могла нарыть эта гадина на свою дочь...

— Ладно, — глубоко вздохнула я, — мне нужно идти. Спасибо, что предупредили