а почему вы никогда не говорили его величеству Эдоарду о том, что Анни ваша жена? Ведь если вы столько лет считали ее своей, то могли бы потребовать ее у Эдоарда...

Султан замолчал, прикрыв глаза... Он сидел в кресле, в маленьком кабинете, который в его присутствии стал еще меньше.

— Когда я увидел ее и понял, что моя Айрин и королева Анни одна и та же женщина, у нее на руках уже была ты. Я, как и все, думал, что это ребенок Эдоарда, и решил, что раз Небеса так быстро одарили ее нового мужа дитем, значит она его благословение... Но выходит, — он улыбнулся, — она была моим благословением... Если бы я знал... А когда ты выросла, я захотел тебя себе. Но твой отец уберег меня от большого греха.

Я понимающе кивнула. Что-то такое про благословенную женщину я помнила. Вроде бы, если от союза мужчины и женщины, очень быстро получается ребенок, то такая женщина считается самой подходящей для мужчины, то есть его благословением, которое Небо создало именно для него.

— Мне очень жаль, что так случилось, — снова соврала я. Мне совсем не было жаль, что моя жизнь продлилась гораздо дольше, чем понадобилось бы времени, чтобы убить первенца женского пола.

Мы немного помолчали... А потом Эбрахил, несильно хлопнув по столу, решил:

— Хорошо, — кивнул он, — я дам тебе время, чтобы твой брат вырос и принял наследство отца. Я всегда уважал Эдоарда. Но потом ты вернешься в мой дом, как и положено послушной дочери. И я сам найду тебе мужа. Ты моя дочь, и ты слишком сильно засиделась в девках. А рожать без мужа, — он кивнул на мой живот, — вообще, очень плохо. Ты привезешь его или ее с собой. Я позабочусь, чтобы твой муж усыновил дитя.

— У меня был муж, — попыталась я возразить. — И, вообще, я не хочу больше замуж...

Султан недовольно сверкнул глазами, и я вдруг поняла, что сейчас лучше не спорить и не перечить. Пусть Эбрахил немного придет в себя. А потом он сам поймет, что мне лучше оставаться в тени. Главное я выиграю время...

— Хорошо, мой султан, — вздохнула я. — Пусть все будет так, как вы хотите. Но вы должны мне пообещать, что пока я королева другой страны, вы не станете вмешиваться ни в мою жизнь, ни в жизнь моего ребенка, ни в жизнь страны, которой я управляю.

Султан кивнул. Но я потребовала у него клятву Всем Богам... И когда гром возвестил, что заветные слова произнесены и приняты Богами к сведению, глаза Эбрахила округлились:

— Что это?

Я улыбнулась. И сказала честно:

— Это возвращаются Древние Боги, мой султан.

— Значит твоя дочь на самом деле Наследница Аддии, — произнес он задумчиво после короткой паузы. — Великая мать не соврала...

Он не спрашивал, он утверждал. И я не ответила. Теперь мне было понятно, что именно в письме Великой матери зацепило султана настолько, что он решил самолично приехать в Грилорию.

Глава 52

Когда мы вышли из кабинета в тронный зал, нас встретила настороженная тишина. Я обвела взглядом придворных, они старательно отводили глаза, как будто бы стыдились посмотреть на меня прямо.

Султан невозмутимо прошел по дорожке к своей свите, которая замерла в том же месте, где мы прервали официальный протокол. Вслед за ним бесшумно скользнули воины. У них не было оружия, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, эти молодые ребята и без оружия очень опасны.

Я опустилась на трон и обернулась к Третьему советнику, который стоял рядом с таким видом, будто похоронил свою любимую собаку.

— Что-то случилось? — невозмутимо спросила я и улыбнулась.

— Что-то случилось?! — зашипел он, как очень злая гадюка. — А то вы сами не знаете?!

Он был в ярости. А я вдруг страшно захотела его подразнить. Наверное, сказалось мое нервное напряжение, из-за свалившихся на меня неприятных новостей.

— Не знаю, — дернула я плечиком и засияла пуще прежнего, — может быть вы просветите меня, господин Первый советник?

Третий советник глубоко вдохнул, чтобы сдержать ярость. Наедине он мог позволить вести себя со мной так же, как раньше. Выказывать пренебрежение и тыкать безродным прошлым. Хотя теперь, когда он сам рассказал мне об участи короля Эдоарда Пятнадцатого в рождении моей бабки, меня уже трудно было упрекнуть в «неблагородном» происхождении.

Но сейчас, на людях, он вынужден соблюдать этикет. Поэтому я не боялась, что мой свекор разразится бранью и криками. Хотя я и раньше от него ничего подобного не слышала...

— Это недопустимо так открыто демонстрировать свое желание, — зашипел он. — Пусть вы королева, но вы жена моего сына! И прилюдно вешаясь на султана, как бесстыжая ургородская девка, вы позорите и себя, Адрея, меня, весь наш род и всю Грилорию!

Я рассмеялась. Я не собиралась ничего отрицать. Мне даже повезло, что все подумали именно так, а не иначе. Теперь мне не придется объяснять моему свекру зачем я пряталась с Эбахилом в кабинете...

— Зато мне удалось задобрить султана, — фыркнула я. — Теперь можно не бояться, что его визит приведет к каким-то неблагоприятным последствиям.

— Вы собираетесь спать со всеми, кто может угрожает Грилории? — резко дернул плечом Третий советник. Мне удалось вывести его из себя, и он сдерживаемой злости он весь покрылся пятнами.

Это была чистой воды воды провокация, но я не сдержалась.

— А почему бы нет, — дернула плечиком, копируя его жест, захлопала ресницами и вытаращила глаза в соответствии с наукой тетушки Ирлы, — разве не для того существуют королевы, чтобы всеми силами защищать свою страну от злодеев?

Не знаю, что именно хотел ответить мне Третий советник. Ему пришлось замолчать, потому что Эбрахил уже добрался до подножия трона.

— Великий султан, повелитель мужчин и хозяин женщин, правитель Солнечной Аддиии, Эбрахил Могущественный приветствует вас, прекраснейшая королева, услада глаз, счастье сердца и память его души, — произнес торжественно тот самый приближенный султана, который понимал его с одного взгляда.

Каждый эпитет, которым он меня награждал, был встречен дружным вздохом придворных. Там была и зависть, и возмущение, и негодование, и желание услышать что-то подобное в свой адрес. Я улыбнулась. Мне определенно удалось всколыхнуть это болото и заставить активно обсуждать свою персону.

Теперь надо было