– Прекрасно, – наконец сказал он. – Я готов заплатить вам золотом, если вы мне предоставите необходимые сведения…

Тремя днями позже ДозирЭ и Идал отправились к Великой Подкове. В скором времени, не сворачивая с Пути на Дати Ассавар, они прибыли в двойную крепость Панабеон. Дорога проходила как раз между двумя самостоятельными половинами этой крепости и была с обеих сторон зажата мощными высокими стенами. Однако тяжелые обитые железом створки ворот на пути уже давно не закрывались: сведений о приближающемся противнике не поступало, а дорожные пошлины несколько лет назад отменили. Стражники лишь издалека – со стен и с башен – осматривали проезжающие торговые караваны и путешественников. За последний месяц только один раз в Панабеоне случился переполох, когда дикое племя юродов, некогда вытесненное со своих земель и с тех пор кочующее, появилось у стен крепости. Юроды прибыли со всеми своими семьями, нагрузив на повозки скарб, и было их примерно двадцать пять тысяч. Они собирались миновать Великую Подкову и двигаться дальше вдоль Малльских гор, в поисках пригодных для жизни земель, на которые никто, кроме них, не претендовал бы. Дикарей остановили, а когда им это не понравилось и они стали угрожать воинам гарнизона, вставшим на пути, метательные механизмы на стенах выпустили в их сторону несколько сот горящих зангний, а потом в поле выехал конный отряд в количестве полутора тысяч человек, развернулся в линию и стал наступать. Дикари, побросав часть своего имущества, бежали.

Панабеон был частью Великой Подковы и самой большой ее крепостью. Гарнизон здесь насчитывал более десяти тысяч человек.

В Панабеоне друзья остановились в казармах, и ДозирЭ отправился к начальнику гарнизона. Тот, услышав «потаенное слово», которое красноречиво свидетельствовало о принадлежности посетителя к могущественному воинству, принял его самым вежливым образом и оказал необходимую помощь. Вскоре ДозирЭ был приглашен на дневную трапезу, где довольно приятно провел время в обществе гарнизонных военачальников. Эти ветераны, умудренные опытом многих побед, имели весьма простые манеры, а в общении были словоохотливы и простодушны. ДозирЭ пожалел только о том, что рядом с ним не сидел Идал, способный как никто другой оценить их человеческие качества. Далее молодой человек навестил айма Вишневых плащей, состоящего при гарнизоне, – необщительного, замкнутого военного, насквозь пропитанного подозрительностью ко всему на свете, и через него отправил в Грономфу Сюркуфу срочное голубиное послание.

Покончив с делами, ДозирЭ вернулся в казармы, надеясь застать там Идала и рассказать ему о своих впечатлениях. Однако его там не было, и молодой человек отправился на поиски друга. Он обнаружил его в одной из кратемарий, самой большой в крепости, где эжин в окружении нескольких местных негоциантов спокойно потягивал душистый земляничный настой и о чем-то толковал. Торговцы внимательно слушали его, не смея перебивать. ДозирЭ подсел и попросил подогретого нектара, и тут оказалось, что Идал находится в собственной кратемарье, поскольку только что приобрел ее. Он сторговался с хозяином, который давно мечтал продать дело, чтобы вернуться в Авидронию, и только ждал подходящего случая. Случай представился в лице ненароком зашедшего посетителя.

Когда друзья остались одни, ДозирЭ, заговорщически понизив голос, заявил:

– Ты вряд ли прогадал. Я только что был у начальника гарнизона. Он сообщил, что в скором времени количество цинитов, находящихся в крепости, будет удвоено. Я не знаток подобных дел, но полагаю, что, если подкрепление прибудет, доходы кратемарьи тоже удвоятся.

– Хоть ты и Вишневый, – улыбнулся Идал, – но о том, что гарнизон будет пополнен, знают едва ли не все жители крепости, именно поэтому местные торговцы и стараются скорее продать свои владения. Я уже договорился о покупке нескольких лавок, мастерской и парфеона для собачьих боев, и поверь мне: цена, которую просят владельцы, просто смехотворна.

– Как же так? – недоуменно приподнял брови ДозирЭ.

– Всё очень просто, – отвечал эжин. – Значительное усиление гарнизона говорит о близкой опасности. А что может угрожать Великой Подкове с ее высокими крепкими стенами, с ее неприступными башнями, с ее цитаделями, крепостями, такими, как Панабеон?

ДозирЭ на мгновение задумался.

– Маллы?

Идал рассмеялся.

– Разве маллов кто-нибудь опасается? Разве смогут они взять штурмом, допустим, Панабеон? Да, они крайне опасны, но все, что могут эти наивные хитрецы, эти дети гор, эти разбойники-дикари, – это исподтишка нападать, убивая чаще невинных. Нет, маллы здесь ни при чем. Флатоны – вот истинная причина! Вот кого здесь с трепетом ожидают. Усиление гарнизона красноречиво свидетельствует о приближении настоящей угрозы. Поэтому местные торговцы в панике – они предпочли бы двадцатитысячному войску самый захудалый гарнизон, собранный из дряхлых неимущих ветеранов.

– Да, но зачем тогда ты всё это покупаешь? – никак не мог понять ДозирЭ логики друга.

– Всё просто. Если беда Панабеон минует, – отвечал, немного подумав, Идал, – я выгодаю десятикратно. Если же случится несчастье – убытки окажутся незначительными…

Покинув крепость на следующий день, друзья отправились вдоль Великой Подковы. Используя возможности ДозирЭ, большую часть пути ехали по самой стене, легко преодолевая многочисленные посты. Стена Подковы была настолько широка, что помимо «осадной» части, где были размещены укрепленные надстройки и установлены метательные механизмы, вмещала удобную дорогу. Эта дорога проходила по внутренней стороне стены, в своеобразном желобе, скрытая от глаз и защищенная навесами от стрел. По ней свободно передвигались не только пешие, но и конные воины; время от времени в ту или иную сторону перебрасывались целые отряды. При этом они проделывали за один переход достаточно большие расстояния, а на ночлег останавливались в крепостях.

Каждые триста шагов стена упиралась в круглую башню, превосходящую высоту стены более чем в два раза. Говорили, что над стенами Великой Подковы высилось две тысячи башен. Попасть с одной части стены на другую удавалось только через проходы в башнях, преодолев подвесные мосты и подъемные ворота. Впрочем, сейчас мосты были опущены, а ворота подняты, и ДозирЭ с Идалом, с любопытством глазеющие по сторонам, беспрепятственно преодолевали башню за башней, лишь на ходу жестом приветствуя немногочисленную скучающую охрану. Только иногда всадникам преграждали дорогу: самых придирчивых стражников смущали невоенные одежды Идала. Однако особый онис, который ДозирЭ раздобыл в Панабеоне, развеивал все сомнения и служил им надежным пропуском.

Несколько раз друзья спешивались. Обсуждая между собой преимущества и недостатки метательных механизмов, которые здесь стояли, они подходили к бойницам и смотрели вниз и вдаль. Сама стена зиждилась на высокой насыпи, которая, несомненно, добавляла укреплениям мощи и надежности, а дальше, почти до горизонта шли непроходимые линии препятствий: глубокие рвы, бесконечные шеренги железного частокола, тысячи кустов тигриных колючек, прямоугольные водоемы. Десятки мохнатых сторожевых собак разгуливали между препятствиями, время от времени разражаясь злым низким лаем.