Что люди на свете встречаются,

Сначала мы были просто,

Отдельно — и ты, и я.

Но тонкие как паутинки,

Сплелись две разных тропинки,

И стало всё по-другому,

И стали на свете друзья.

Не раз на свете случается,

Что люди вдруг разлучаются,

Но с нами такого не будет,

С нами — наоборот.

— Но жаль, что кино кончается.

— Но лето ещё не кончается!

Плывёт, кораблик, качается,

И плывёт, и плывёт.

1985 г.

В 40-х годах у тюменских мальчишек была примета: увидишь белую лошадь — случится несчастье.

Давнее утро.

Детские приметы…

Карусель с лошадками

Кружится в саду.

«Зря ты сел на белую, —

Закричала мне ты, —

Эта лошадь белая

Принесёт беду!»

Ах как беззаботно

Жили мы в те годы —

Я тебя со смехом хлопнул по плечу:

На тебя пусть свалятся

Все мои невзгоды:

«Белая лошадь — горя не хочу!»

Раннею грозою

Звонкий день расколот,

Вымыт старый тополь

Радостным дождём.

Позабыв приятелей,

Вышли мы из школы

И по лужам солнечным

Топаем вдвоём.

Облака-лошадки в них

Белые, как вата.

Мы по ним шагаем — брызги до угла…

Помнишь, как сказала вещие слова ты:

«Белая лошадь — горе пополам…»

Как незаметно

К нам приходит вечер.

Но всё те же игры

Детские в саду.

Мальчик озабоченный

Девочке навстречу

Белую лошадку

Ведёт на поводу.

Как же уберечь мне вас

От беды, от горя?

Как закрыть собою всех вас от огня?

Я шепчу упрямо, я с судьбою спорю:

«Белая лошадь — горе на меня…»

…Пуха тополиного замерший полёт,

Давнее, как сказка, замершее лето…

«Белая лошадь — горе не моё» —

С кем это было?

Чья это примета?

1985 г.

У бубновой дамы,

У бубновой дамы,

У бубновой дамы

Юный цвет лица.

А у нас хозяин —

Самый, самый, самый,

В мире нет такого больше храбреца!

(Подлеца!)

Лучше, чем таверна,

Места нет, наверно,

Выстрелы и песни

Слышно далеко.

И совсем не зря там

Юным поварятам

Выдают в награду кучу пирожков!

(Тумаков!)

Ах, как нам живётся!

Ах, как нам поётся!

Как посуда бьётся

Весело у нас!

Мы поём и пляшем,

Колпаками машем,

И у нас хозяин — просто первый класс!

(Фантомас!)

1986 г.

Из отрядного фильма «Три мушкетёра».

* * *

С тех пор, как создан белый свет,

Ведутся в мире споры,

Ведут борьбу добро и зло,

Предательство и честь.

И с кардиналом в бой опять вступают мушкетёры.

Покуда вертится Земля — они на свете есть!

Как хорошо кидаться в бой,

Когда в себе уверен.

Крепка рука, остёр клинок и дышится легко.

И встречный ветер бьёт в лицо

И рвёт на шляпе перья,

И целый мир шутя звенит

мелодией клинков.

И вновь расшитые плащи трепещут, как знамёна,

Летят на выручку друзья

К мальчишкам разных стран —

Все те, кого давным-давно мы знаем поимённо:

Атос, Портос и Арамис,

и юный д'Артаньян.

Но вот как будто в тишине

Захлопнул кто-то книгу —

Так первым выстрелом звучит

сигнал большой беды!

Теперь, друзья, не до игры,

Коней седлайте мигом!

Наш путь — сквозь тысячи врагов,

огонь и едкий дым.

И если кажется, что путь к победе невозможен,

И если в жизни наступил

отчаянный момент,

Стальною молнией тогда

лети, клинок, из ножен —

Последний шаг,

последний шанс,

последний аргумент.

1986 г.

Песня для отрядной кинохроники.

Знает каждый: в конце ожидает нас яма.

Чтоб утешить себя, я читаю Хайяма.

Не всегда утешают меня рубайи,

Но, что выпить пора, намекают мне прямо.

* * *

Времена стали нынче излишне жестоки:

Вне закона вино — как на древнем Востоке.

Но зачем же, Аллах, создал ты виноград?

Неужели для гнусных ларьков «Воды-соки»?

* * *

Чем древней мастерство — тем ценней, несомненно.

Стоит тысячи книг мудрый труд Авиценны.

Старше многих искусств виноградарства дар —

Не ропщи же, что снова повысили цены.

* * *

Мудрецами Востока подмечено тонко —

В поединке с собой мы слабее ребёнка:

Коль не выпьешь — томится и стонет душа:

Если выпьешь — терзается болью печёнка.

* * *

Тебя издатель выкинул из плана.

Терпи, залей вином на сердце рану.

В двадцатом веке славен стал Хайям,

В тридцатом нам прославиться не рано.

* * *

Низвергал дерзновенный Омар всё, что свято,

Часто спорил с Аллахом творец Рубайята.

Но к Хайяму Господь был добрее, чем к нам:

В Нишапуре не создал Он Госкомиздата.

1 сентября 1986 г.

(Разгар «борьбы с алкоголизмом»)

Эжен Иваныч де Пинэ!

В день именин позвольте мнэ

Вручить в подарок сей талмуд.

Отныне предстоит вам труд

Его читать,