Операция «Собирая анемоны» на практике работала совсем не так хорошо, как это виделось в теории. Израиль допустил промахи по нескольким важным целям, в то время как ХАМАС осуществил два самоподрыва террористов-смертников: 16 убитых и 75 раненых. И хотя меры антитеррора, принятые Израилем, включая «целевые» ликвидации боевиков ХАМАС, и привели к некоторому снижению количества погибших и пострадавших израильтян, операция «Собирая анемоны» не оказывала желаемого решающего эффекта на уменьшение числа попыток проведения террористических акций. Несмотря на то что политическое руководство ХАМАСА могло быть испугано, в целом в организации не иссякало количество желающих стать шахидом.

В военном истеблишменте обострилась дискуссия: что делать с шейхом Ясином? Аллегории Аялона относительно змей и отрезания им голов возымели действие. Но и без них становилось все яснее, что лидера ХАМАС придется нейтрализовать.

Шин Бет и «Сайерет Маткаль» совместно разрабатывали сложный план по похищению Ясина и заключению его в тюрьму. Но вскоре идея была оставлена, потому что любая такая операция почти наверняка сопровождалась бы стрельбой, а стрельба подразумевала, что могут пострадать солдаты, гражданские лица или сам шейх. Совершенно неясным оставался вопрос о том, сможет ли возвращение шейха Ясина в тюрьму остановить череду акций подрывников-смертников. Израильское руководство хорошо помнило, что длительный период, который Ясин провел в заключении (закончившийся унизительной сделкой с королем Иордании Хусейном вслед за провалившейся попыткой убийства Халеда Машаля), был отмечен многочисленными убийствами и похищениями, осуществлявшимися ХАМАС с целью освобождения шейха, а также волнами акций террористов-смертников.

Многие утверждали, что наиболее эффективным способом решения проблемы Ясина была его ликвидация.

Однако когда дело касалось Ясина, израильские официальные лица проявляли значительные колебания, несмотря на то, что все были согласны с тем, что он активно участвовал в планировании и осуществлении хамасовского террора. Действительно, Ясина чуть было не ликвидировали годом ранее в ходе собрания «Команды мечты», но на том совещании присутствовали и работники оперативного штаба армии. Они понимали, что убийство Ясина было совершенно особым делом. Шейх Ясин был основателем движения ХАМАС, признанным в мире политическим лидером и религиозной фигурой, уважаемой на всем Ближнем Востоке.

В ходе состоявшихся в ноябре дискуссий Ави Дихтер утверждал: «Ликвидация этой личности, скорее всего, разожжет пожар на Ближнем Востоке и принесет волны террора из-за наших границ»[1366]. Генерал-майор Амос Ги-лад, начальник политического департамента Министерства обороны, был известен своими «ястребиными» взглядами, но даже он выступал против убийства Ясина. «Шейх Ясин – воплощение парадигмы смерти, архитектор политики бесконечных убийств», – говорил он. Но Гилад соглашался с теми, кто опасался возникновения разрушительного пожара, который пронесется по всему исламскому миру в ответ на убийство человека, который воспринимается мусульманами как духовный лидер.

Яалон возражал, отмечая, что Ясин вовсе не считается духовным лидером и его ликвидация не встретит никакой серьезной реакции, кроме показного гневного осуждения. «Совершенно нетерпима ситуация, когда мы ходим вокруг этого персонажа кругами, убивая всех других людей, – сказал Яалон, – и не трогая его»[1367].

Министр обороны Мофаз занял еще более жесткую позицию: «Мы не только должны убить его. Я, например, не вижу проблемы, если мы уничтожим его показательно – не оставляя никаких сомнений в том, что убийство совершено именно нами»[1368].

Хотя в принципе Шарон был согласен с Яалоном и Мофазом, его главным советником по терроризму и «целевым» убийствам был именно Дихтер. И даже самоуверенный и напористый Шарон, казалось, утратил частицу своей уверенности перед лицом возражений со стороны Дихтера и других.

Генерал-майор Гиора Эйланд озвучил еще один повод для беспокойства – плохой пиар. «Разве не возникнет у Израиля проблем в связи с убийством “старого, жалкого, полуслепого инвалида в кресле-каталке”? Не будем ли мы выглядеть как персонажи с Дикого Запада?»[1369] Шарона эта сторона вопроса не особенно вволновала, но он попросил высказать по ней дополнительные соображения.

«Главный философ» Армии обороны Израиля Аса Кашер поддержал Яалона: «Водораздел, который международные правозащитные организации проводят между политическими и военными эшелонами власти, мог бы надолго оставить Гитлера защищенным от атак общественности. Разграничение этих эшелонов власти особенно сомнительно применительно к террористическим организациям»[1370]. Главный военный защитник эмоционально возражал на это[1371]. С тех пор как три года назад Финкельштейн и Даниель Рейснер сформулировали принципы «целевых» убийств, Рейснер присутствовал при разработке многих израильских акций возмездия, обеспечивая им юридическую «чистоту». В некоторых случаях он и его коллеги требовали отмены израильских операций из-за опасений нанести ущерб невинным людям. В случае с Ясином в своих возражениях они впервые основывались собственно на личности намеченной цели. Возрастающая важность мнения Рейснера обусловливалась в тот период созданием Международного уголовного суда. Ответственные чиновники в Израиле стали опасаться возможных обвинений в «целевых» убийствах и искали правовой поддержки.

Победило мнение Яалона, и вопрос был передан на рассмотрение генерального прокурора – высшей юридической инстанции в Израиле. Впервые «целевое» убийство конкретного лица стало предметом рассмотрения такого авторитетного органа.

АМАН и Шин Бет принесли с собой «красный» приказ – все доказательства, собранные против Ясина. Среди них: создание ХАМАС, злобные молитвы против существования Израиля, создание террористической структуры, осуждения по делам об отдаче приказов о похищениях и убийствах израильских солдат в 1980-х годах, приобретение оружия, сбор средств для боевых операций, защита терроризма, осуществляемого смертниками, и так далее.

Финкельштейн и Рейснер возражали, отмечая, что при всем уважении к «красным» приказам «целевые» убийства должны не служить актом отмщения или наказанием, а осуществляться только для предотвращения будущих атак.

В разведданных не имелось указаний последнего времени на то, что Ясин был замешан в терроре. «Это происходит только потому, что он прекрасно знает: мы внимательнейшим образом следим за ним, – утверждал представитель военной разведки АМАН. – Поэтому соблюдает максимальные меры предосторожности, чтобы не сказать чего-либо по телефону или через другие электронные средства коммуникации»[1372].