– На твоем месте, парень, я бы не торопился радоваться.

– Это почему? – спросил внутренне напрягшийся Деклан.

– А потому, – прошипел король. – Сила ворот позволила этой девчонке погрузиться на немыслимую глубину, но совершить Выныривание она не сможет.

Пальцы Деклана застыли на клавиатуре ноутбука.

Король Осени невесело рассмеялся. Не от злости (Деклан это понял). Скорее от душевной боли. Деклан и не подозревал, что высокомерному придурку ведомы такие чувства.

Брайс сползла на камни у ворот. Деклан и без мониторов видел: ее сердце перестало биться.

Ее смертное тело умерло.

Часы ноутбука показывали, что элевзианская система начала обратный шестиминутный отсчет. За это время ей надлежит произвести Поиск и совершить Выныривание, позволить своему смертному, подверженному старению телу умереть, столкнуться с тем, что таится внутри ее души, и с полной силой рвануться назад, к жизни, вынырнув на поверхность бессмертной фэйкой.

Когда она начнет Выныривание, элевзианская система снова будет отслеживать ее путь, как отслеживала Нырок.

– Она совершила Нырок одна, – хрипло произнес Король Осени. – Даника Фендир мертва и не может быть настоящим Якорем. Брайс никак не вернуться в жизнь.

Это место было колыбелью всей жизни.

Брайс стояла не на призрачной, а на настоящей земле, ощущая над головой громадный мир с далекими перемигивающимися огнями. Но сейчас она находилась на дне моря. Правильнее сказать, на дне темного рва, прокопанного в земле.

Это не имело значения. Ничто сейчас не имело значения. Ведь Даника стояла рядом, обнимая ее.

Брайс отодвинулась, всматриваясь в прекрасное худощавое лицо подруги. В ее светлые волосы. Те же волосы с аметистовыми, сапфировыми и розовыми прядками. За эти годы Брайс подзабыла, как в деталях выглядело лицо Даники, но… кажется, так и выглядело.

– Ты пришла, – сказал Брайс.

– Ты же попросила о помощи, – мягко улыбнулась Даника.

– Ты… ты живая? В смысле, там.

– Нет, – покачала головой Даника. – Нет, Брайс. То, что ты видишь, – она указала на себя: знакомые джинсы, футболка с портретами какой-то старой музыкальной группы, – это лишь оставшаяся искорка. То, что обитает там.

– Но это же ты. Зрение меня не обманывает.

– Да. – Даника смотрела в бурлящую тьму у них над головой, похожую на океан. – Брайс, у тебя остается совсем немного времени на Выныривание.

– А я не собираюсь совершать Выныривание, – усмехнулась Брайс.

– Это как? – оторопела Даника.

– Я не хочу совершать Выныривание, – повторила Брайс.

В случае провала ее бездомная душа жаждала остаться здесь. Ее тело умрет в верхнем мире, а душа, в результате сделки с Королем Подземья, останется скитаться по этому месту. Но не одна. Вместе с Даникой.

– Почему? – спросила Даника, скрестив руки.

– Потому что мне было тяжело, – свирепо моргая, ответила Брайс. – Слишком тяжело без тебя.

– Что за чушь ты несешь? – прорычала Даника. – Ты готова от всего отказаться? Я мертва. Меня нет. И ты согласна обменять всю свою долгую жизнь на крошечный кусочек, оставшийся от меня?

В карамельных глазах Даники мелькнуло разочарование.

– Брайс, какую я знала, никогда бы так не поступила.

– Мы собирались совершить Нырок вместе, – дрогнувшим голосом напомнила Брайс. – Мы вместе собирались жить дальше.

Лицо Даники немного смягчилось.

– Знаю, Биби, – сказала она, взяв Брайс за руку. – Но все получилось по-другому.

Брайс склонила голову, думая, что сейчас распадется на части.

– Я каждый день скучала по тебе.

– Знаю, – повторила Даника и приложила руку к сердцу. – Я это чувствовала. Видела.

– Почему ты мне соврала про Рог?

– Я не соврала. Просто не сказала.

– Скажешь, что и про татуировку не врала? – запальчиво спросила Брайс.

– Это я сделала для твоей безопасности. Для безопасности Рога. Здесь я тебе соврала, но исключительно чтобы тебя обезопасить, если со мной случится самое худшее.

– Так оно и вышло, – сказала Брайс.

Даника вздрогнула. Брайс мгновенно пожалела о сказанном. Но потом Даника сказала:

– Ради меня ты пожертвовала своим местом в Костяном Квартале.

– Самое малое из того, что я могла сделать, – заплакала Брайс.

На глазах Даники тоже появились слезы.

– Ты сомневалась, что я переплыву Истрос? – Болезненная улыбка Даники больше напоминала гримасу. – Дура.

– Я не могла… не могла рисковать, – громко всхлипывала Брайс.

Даника взъерошила ей волосы.

– Я убила Микая, – продолжая всхлипывать, сообщила Брайс. – За тебя. За Лехабу. Скажи, она уже здесь, в Костяном Квартале?

– Не знаю. А происходившее в галерее я видела, – сказала Даника, не вдаваясь в подробности. – Мы все видели.

За это «мы» Брайс зацепилась, как за сучок:

– Коннор с тобой?

– Да. И вся стая. Они отвлекали жнецов, чтобы я смогла добраться до ворот. Они и сейчас сдерживают этих тварей. Поэтому, Брайс, я не могу остаться с тобой. – Даника покачала головой. – Коннор не одобрил бы твоей растерянности. – Она погладила руку Брайс. – Он бы просто не понял, как ты можешь прекратить сражение.

Брайс ладонью вытерла лицо:

– Я не прекращала. До самых последних минут. Но сейчас… Все пошло наперекосяк. Мне тошно это сознавать. Я выдохлась.

– А как насчет ангела? – осторожно спросила Даника.

– При чем тут он? – вскинула голову Брайс.

Даника понимающе улыбнулась:

– Допустим, тебе все равно, что́ будет с твой матерью и Рандаллом, которые искренне тебя любят. Но ангел-то остается.

Брайс вырвала руку из пальцев Даники:

– Убеждаешь меня совершить Выныривание ради какого-то парня?

– Неужели Хант Аталар для тебя всего лишь «какой-то парень»? – Улыбка Даники стала ласковой. – Думаешь, признаться, что возвращаться ради мужчины, – это признак слабости? Это не стоит твоих усилий? Насколько знаю, с ним у тебя не возникало ощущения, что все идет наперекосяк. Пожалуй, наоборот.

– Скорее всего, он уже мертв, – выдохнула Брайс.

– Ошибаешься. Он исцелен. Ты исцелила его первосветом.

Брайс судорожно выдохнула. Ведь все, что она затеяла, было продиктовано отчаянной надеждой помочь Ханту. Она сглотнула, глядя в землю, которая вовсе не являлась землей, а была основой «я», основой мира.