Тот кивнул и потрусил чуть позади Браста. Ему было откровенно страшно. А вот Марк поотстал, и из-за него пришлось дожидаться у колодца. Ну, хоть лошадей напоили да сами напились.

Дома мы были уже в сумерках, и Волк повел коней на конюшню. Ну а мы с мужем и сыном – следом за ним. Все-таки это были не совсем лошади…

– Господин вернулся! – вылетел навстречу Сид. – Вольф, дай помогу… Чик, ну ты там где, уснул, что ли?!

– Сударь, наконец-то… ах, Маргрит! – Магда, тоже вышедшая навстречу, ахнула и всплеснула руками. – Ох, то есть сударыня… Я знала, знала, что его светлость вас отыщет! Ох, бегу, бегу, вас всех надо отмывать со щелоком!.. Элла… ой, нет, займись этим парнем… Мэд, Лекки! Воды натаскайте, живо! Грег, Дийси, вы где?!

– Добро пожаловать домой, – с усмешкой сказал Винсент.

Людвиг потребовал, чтобы его поставили наземь, и теперь изо всех сил держался за мою юбку, глядя, как носятся мальчишки, обихаживая лошадей. Хорошо, Магда в сумерках да за этой самой юбкой его не заметила… Но это только пока.

– Вернулись, господин! – это явился запыхавшийся Дийси, а с ним и Грег. – Что же вы на конюшне…

– Хочу досмотреть за этими вот лошадьми, – кивнул Винсент. – За ними нужен особый присмотр, вы слышали?

– Конечно, господин! – отозвался Чик, младший брат Сида. – Ой, этот вот рыжий, прям как мы, а, пап?

– Да, все в мамашу, один к одному, – вздохнул тот. – И старший такой же был, вылитая Минна. Ушел, дурень, из дому, счастья по свету искать, в моряки решил податься, так и пропал… уж сколько мать слез пролила! Хоть весточку бы прислал…

– Господин, а как их звать? – спросил Сид.

– Чалый – Марк, младший – Майнц, а рыжего не знаю, как звать, – спокойно сказал герцог. – Сами придумайте.

– Пап?

– Ну раз рыжий, пусть будет Дин, – сказал вдруг Грег и протянул руку погладить отпрянувшего коня.

– Я больше не выдержу этого балагана, – сказал мне муж, взял Людвига на руки и отправился в дом.

– А вы точно не колдун? – спросила я, догнав его и слыша краем уха, как причитает над сыном Грег и с восторженными воплями прыгают вокруг мальчишки.

– Я – нет, – лаконично ответил он. – А кое-кто знакомый имеется.

– Не феи, надеюсь?

– Нет уж. Так, один старичок… Ну и еще, – он улыбнулся и повыше поднял сына. – Вот.

– Я так и знала – с ним будет что-то да не так… – покачала я головой.

– С ним все так, – серьезно сказал Винсент. – Того старика я искал, пока не мог добраться до тебя. А он хоть сам не колдует, немощен уже, но разбирается в таких вещах. Он и сказал: вокруг тебя такой узел заплелся, что когда начнешь его распутывать, непременно захлестнет всех, кто окажется рядом. Я тогда не слишком хорошо понял, что он имел в виду, а теперь…

– Только Марк с Майнцем пока не нашлись, – сказал вдруг Людвиг.

– Пока? Ты что-то знаешь? – взглянул ему в лицо отец. – В чем с ними дело?

– Майнц сам не знает настоящего имени, он же маленьким пропал. А Марк как-то глянул на небо и сказал Франку, что всю жизнь страшно мечтал летать. Вот и полетел с феей на спине, – честно ответил сын. – Он думал, я не слышу, а я там в траве лежал, и меня не заметили.

– А это интересно! Но – уже завтра…

И тут на меня налетела Агата, чуть не свалив с ног.

– Маргрит… Маргрит! – плакала она, обнимая меня. – Живая!

– Ну хватит этих причитаний, умоляю! – сказал Винсент устало. – Ванну, ужин для всех и еще покажи сестре, как купать ребенка. Она не умеет.

– Сударь!

– Но ведь не умеешь? – улыбнулся он, поцеловал меня в висок и отдал мне Людвига. Тот, признаться, уже засыпал.

Агата лишилась дара речи, потом схватилась за сердце – она немного располнела и стала очень похожа на мать, – потом за меня и потащила нас обоих отмываться.

К тому времени, как я выбралась из ванны – сестра заявила, что с ребенком сама справится, – Людвиг уже был накормлен и уложен пока что рядом с сыном Агаты. Не в одну постель, ясное дело, мой-то был куда крупнее и по недомыслию мог придавить маленького Гастона.

Ну а у меня уже не было сил на разговоры и даже на ужин, я смогла только добраться до спальни и упасть наконец-то на мягкую чистую постель. Правда, когда эта постель рядом со мной промялась под тяжестью мужского тела, спать мне сразу же расхотелось…

– Сразу сознаюсь, я изменял, – сказал Винсент мне на ухо, когда мы отдышались.

– Ну и что же? Вы ведь не отшельник, а полгода без жены… Но теперь я этого не потерплю, – ответила я, гладя его плечо. – Так и знайте.

– Я же не любовницу завел, а так… – хмыкнул он. – На раз-другой. А ты совсем не изменилась, Маргрит. Сестра твоя раздобрела, а ты…

– А на мне феи верхом ездили, и частенько, – ядовито ответила я. – Галопом, если желаете, тут особенно не поправишься. Хотя земля с высоты птичьего полета выглядит очень даже недурно…

– Попробую разузнать что-нибудь об этом Марке с мечтой о полетах, – задумчиво сказал Винсент. – Что-то такое я то ли слышал, то ли читал… Но уже светает. Давай поспим хоть немного. И не беспокойся, за Людвигом присмотрит Агата, а у дверей там караулит Вольф.

– Держите меня крепче, – шепнула я.

– Ни за что не отпущу свою Маргрит, – ответил он моими словами и прижал к себе. – Силой не отберут. Спи…

Глава 25

Наутро хлопот было хоть отбавляй. Город гудел, как растревоженный улей: на каждом углу, доложили мальчишки, болтали о вчерашних чудесах! А у дома с зеленой крышей с утра гремел скандал: вернувшиеся Фрида с Миртой хотели уйти, а Ирма их не отпускала. Наслаждение их спорами было обеспечено всему кварталу на несколько дней, а то и недель.

Дина отец силком отвел к матери и велел просить прощения, а потом приволок обратно и приставил к работе. Тот и не возражал. Младших братьев он помнил совсем маленькими, а теперь те не отлипали от него – расскажи да расскажи, где был да что видел!

Дитрих уже уверенно стоял на ногах, прилично оделся и выглядел очень достойно. Немудрено Элле было в него влюбиться! Она, правда, спозаранку убежала к мачехе, но скоро вернулась и от Дитриха не отходила. Правда, это длилось недолго: Винсент вытребовал