но подвело обоняние. Нос попал в тонкий плен ее духов с ноткой цитруса, и я не выдержал. Видит Бог, я терпел достаточно!

Развернул ее резко – почувствовав победу, мастер боевых искусств позволила сделать это без возражений. Взял за подбородок – и это стерпела. Сблизился с ней, нарушая все эти интимные зоны и прочую чушь, и выдохнул, глядя в глаза:

– Челия…

Она чуть подалась навстречу, а в глазах зажегся огонек триумфа. Она добилась, она доказала!

– Да, Игорь?..

Вторая рука легла ей на щеку, закрыв половину лица от скулы до виска. Такого я еще не делал, но мне в подробностях объяснили последовательность действий. К тому же сама подставилась. Веди она себя нормально, ничего бы такого не случилось. Ну, или случилось бы, но не так. Но она сама подпустила меня на дистанцию контакта. Человек – кузнец своего несчастья.

Незадолго до того момента, как ее колено впечаталось в мой пах, я сделал это. Прикрыл глаза. Самым краем сознания скользнул в поле. Нашел нужную запись – она уже была наготове. И толкнул в нее девушку.

Закричала она через две или три секунды. Стала вырываться, но не как боец, а словно маленькая девочка, которую держит мужчина. Спустя еще несколько ударов сердца я позволил ей сползти на пол.

В глазах ее уже не была триумфа – только страх. Ужас ребенка, вынырнувшего из самого страшного своего кошмара. Воспоминания, если быть точным.

– Если не хотите снова в деталях вспоминать, как отчим лишает вас девственности, рекомендую вести себя подобно монашке. И обращаться ко мне только тогда, когда это действительно необходимо. Мы договорились?

Я не злорадствовал. Напротив, чувствовал себя паршиво. Все-таки толкнуть девчонку в тот кошмар – подлый поступок. Но во-первых, надо было на ком-то отработать данный, открытый мне Экхартом, защитный аспект провидца, а во-вторых, ее просили срывать на мне всю нелюбовь к мужскому полу? Да, ей досталось в детстве, но давайте все в жизни этим оправдывать! Была еще третья причина. Самая важная. Не только Доминик умел пускать лавину, толкая один камешек.

Не обращая на хнычущего протектора внимания, я открыл холодильник и начал готовить завтрак. Когда сдавленные рыдания за моей спиной стихли, произнес не оборачиваясь:

– Если переоденетесь, могу и вам приготовить.

Когда через минуту я обернулся, девушки уже не было. Ну и ладно, мне больше достанется. Но спустя некоторое время она показалась. Черные штаны с накладными карманами, кроссовки, футболка. Волосы забраны в хвост на затылке, лицо спокойно, губы сложены в легкую улыбку, а в черных глазах холод.

– С луком и перцем, пожалуйста.

– Прожарка?

– Чтобы в желток можно было макать.

– Сейчас сделаем.

В тишине (даже дыхания ее не слышал, да и не прислушивался) я приготовил вторую порцию, поставил перед Челией и уселся напротив. Девушка не отрывала от меня взгляда.

– Что это было?

Ответил я не сразу: рот был занят, а болтать и жевать – дурной тон. Мы же в Европе, черт возьми!

– Недооценка противника, Челия. Чрезмерная уверенность в своих силах. Вызывающее поведение.

– Я имела в виду, что это за аспект?

К яичнице, вкуснейшей яичнице, приготовленной мной лично (а это вам не мишленовское меню), она даже не притронулась.

– Как много вы знаете о пророках?

– Почти ничего.

– И решили разозлить одного на пробу? Мудрое решение!

– Моя вина.

– Без сомнения.

В рот отправилась очередная порция белка. Протектор молчала еще какое-то время, после чего присоединилась к трапезе. Пару минут на кухне слышались только звуки позвякивающих приборов. Но разговор наш не был закончен, я это прекрасно понимал. Иначе бы она не пришла.

Наконец за кофе (милостивый победитель в моем лице сделал капучино и ей) Домиани спросила:

– Ты видишь все, что я помню?

Мы перешли на «ты»? Хороший знак.

– Практически.

Кто-то говорил, что лучше быть, чем казаться. Так вот, я не согласен.

– И можешь так с любым воспоминанием?

– Если только ты его отлично помнишь.

Кивнув, протектор поднялась. Еще не зная об этом, она уже была моей. Как много можно сделать с человеком, если знаешь, что он любит и ненавидит. Настоящая магия!

– Благодарю за завтрак, Игорь.

Я молчал с полминуты, а она все это время ждала и не уходила.

– Для друзей – всегда пожалуйста, – произнес я, чуть улыбнувшись. И добавил, не имея в виду приготовление пищи: – Обращайся.

Она поняла прекрасно – умная девочка. Кивнула еще раз и вышла. Интересно, она дотерпит хотя бы до вечера? Можно посмотреть в ее нити, но нет! Пусть будет интрига.

Глава 18. Герои легенд

Понятный вану Ло мир рассыпался калейдоскопом разрозненных образов. Каждый из них был понятен и объясним, но собранные вместе они пугали. И заставляли задумываться о том, что реальность вовсе не такова, какой он привык ее считать. Что она куда сложнее и куда более иррациональна.

Взять ванов Обой. Представители внешней разведки соседнего государства, официально находящегося в натянутых отношениях с империей. Они приезжают в Пекин. Зачем? Просить его о помощи и помочь ему, и это объяснимо. Как и их осведомленность о происходящем. Даже неожиданный, а главное, бескорыстный дар паука, шефа маньчжурской разведки. Это тоже можно было принять как проявление неизвестных ему мотивов. В конце концов, он слишком недавно играет в го на поле такого размера и многого может не понимать.

Объясним был и прием у императора сразу после провала миссии с наркоторговцем. Да, он должен был вдоволь испить неодобрения господина, но вместо этого провел вечер за утонченной беседой, поскольку вмешалась политика. Яньлинь фактически являлась младшей женой похищенного русского пророка, а с последним у Чжу Юаня сложились отношения, назвать которые можно было бы дружескими. Если, чем только предки не шутят, на вершине мира дружба и приязнь могли существовать.

Но каждый следующий день запутывал происходящее все больше. Благовещенское княжество официально отказалось от поисков своего провидца, объявив награду за его голову – мертвую голову! Стремительно остыли отношения с русскими и маньчжурами, из столицы выдворили Обоев. На сей счет император соизволил дать пояснения: Антошин оказался предателем и сменил сторону. Капля логики в море безумия – что-то такое Яо и предполагал. Даже удивительно, что на это потребовалось столько времени.

На некоторое время ван Ло вернулся к выполнению своих прямых обязанностей. За два, а то и три дня мир вернул реку событий в понятное русло. Он пытался найти гуафанга – безрезультатно. Тот жалил в ответ. Агенты молчали, полиция разводила руками, верные продолжали умирать. По одному-два в день, эти случаи даже удавалось скрыть от общественности.

Так могло продолжаться достаточно долго. Мятеж «Нового пути» уже не наносил прежнего вреда стране, и кажется, даже император перестал считать поиски гуафанга приоритетной задачей. Особенно в свете того, как его гвардеец топчется на месте.

В какой-то момент Яо даже стал считать себя одержимым. Он сам видел таких людей, зажженных одной лишь идеей, подстраивающих все факты под