возражал, что, коль скоро Мида никак не получается убедить начать наступление, надо перебросить эти корпуса туда, где они смогут принести какую-то пользу. Линкольн в конце концов сдался и назначил Джо Хукера командующим экспедиционными силами. Стэнтон вызвал к себе управляющих железными дорогами, во все концы полетели приказания, были сформированы десятки эшелонов, и уже спустя 40 часов после принятия решения первые части покинули Калпепер, чтобы преодолеть 1233 мили. Маршрут проходил по занятой союзными армиями территории через Аппалачи, пришлось дважды пересекать реку Огайо, через которую еще не было перекинуто мостов. Одиннадцать дней спустя более 20 тысяч человек покинули вагоны близ Чаттануги со всей своей артиллерией, лошадями и снаряжением. Этот анабазис был настоящим подвигом тыловых служб: до XX столетия никакая столь же крупная группировка войск не проделывала такой долгий путь так быстро[1193].

Но не было бы никакого смысла везти этих людей в Чаттанугу, где ее защитникам нечего было бы есть. Спасти их могло только назначение нового командующего. В середине октября Линкольн занялся проблемой вплотную. Он создал Миссисипский округ, включавший территорию между одноименной рекой и Аппалачами, и назначил его командующим Гранта «со штаб-квартирой там, где жарко»[1194]. Жарко в данный момент было под Чаттанугой, поэтому туда Грант и отправился. По пути он издал указ о замене Роузкранса на посту командующего Камберлендской армией Томасом. В течение недели после прибытия Гранта 23 октября на место, федеральные войска разжали тиски мятежников на дороге и реке к западу от Чаттануги и проложили в осажденный город так называемую «галетную дорогу», как ее окрестили голодные солдаты. Хотя эту операцию планировал еще штаб Роузкранса, именно Грант отдал приказ о ее осуществлении. Один союзный офицер вспоминал впоследствии, что, когда на сцену вышел Грант, «все оживились»: «Мы почувствовали, что все идет по плану»[1195]. Воодушевление от присутствия Гранта передалось даже 11-му корпусу, который опозорился при Ченселлорсвилле и Геттисберге, но показал себя с лучшей стороны во время ночной операции 28–29 октября, когда была открыта «галетная дорога». К середине ноября из расположения Теннессийской армии прибыл Шерман с 17-тысячной группировкой, а также Хукер с 20 тысячами солдат Потомакской армии. Эти силы вдвое увеличили 35-тысячную Камберлендскую армию Томаса. Хотя Брэгг по-прежнему удерживал Лукаут-Маунтин и Мишенери-Ридж, его будущее становилось сомнительным.

Неопределенности добавляли непрекращавшиеся трения в штабе Брэгга. Вскоре после Чикамоги Брэгг временно отстранил Полка и еще двух генералов за медлительность или отказ подчиняться важным приказам до и во время битвы. Вспыльчивый Форрест, расстроенный неудачей преследования разбитого врага, отказался служить под началом Брэгга и вернулся к независимым действиям в Миссисипи. На прощание он бросил Брэггу в лицо: «Невыносимо видеть посредственность вроде вас. Вы вели себя как законченный мерзавец… Если вы еще когда-нибудь осмелитесь перейти мне дорогу, я не поручусь за вашу жизнь». Несколько генералов подписали рапорт на имя Дэвиса с просьбой отстранить Брэгга. Лонгстрит с мрачным предчувствием писал военному министру: «Ничто, кроме Божьего провидения, не спасет нас, пока у нас будет такой командующий»[1196].

Такая грызня уже дважды, после Перривилла и Стоунз-Ривер, разлагала Теннессийскую армию. 6 октября потерявший терпение Джефферсон Дэвис сел в специальный поезд и отправился в долгое путешествие в ставку Брэгга, где рассчитывал исправить положение. В присутствии самого Брэгга все четыре корпусных командира заявили Дэвису, что командующий должен уйти. Президент имел беседу с глазу на глаз с Лонгстритом, в ходе которой, возможно, выяснял возможность назначения его командующим Теннессийской армией. Но, будучи лишь временно откомандированным из армии Ли, Лонгстрит не жаждал этого поста и рекомендовал вместо себя Джозефа Джонстона. Дэвис резко возразил, так как считал Джонстона виновным в потере Виксберга. Другим кандидатом на этот пост был Борегар. Хотя тот сейчас умело сдерживал атаки федералов на Чарлстон, Дэвис ранее уже пробовал его в роли командующего Теннессийской армией и считал не слишком подходящим для этой должности. Так что альтернативы Брэггу не нашлось. В попытке сгладить конфликт Дэвис перевел некоторых генералов на другие участки фронта. Также он рекомендовал Брэггу послать Лонгстрита во главе 15-тысячной армии отбить Ноксвилл. Эта бессмысленная авантюра лишила Брэгга доброй четверти его сил. Вообще, ни одно из решений Дэвиса в ходе этого злополучного визита не принесло положительного результата. Отбыв назад в Ричмонд, президент оставил армию в весьма мрачном расположении духа.

С уходом Лонгстрита в начале ноября конфедераты уступили инициативу Гранту. Как только прибыли части Шермана, Грант начал претворять в жизнь план по выдавливанию мятежников из окрестностей Чаттануги, что открыло бы ему дорогу в Джорджию. Как обычно, наступательные планы молчаливого генерала увенчались успехом, но на этот раз не совсем так, как он сам ожидал. Грант отверг как самоубийственную мысль о лобовой атаке тройной линии укреплений на Мишенери-Ридж. Вместо этого он собирался атаковать ее края и охватить Брэгга с флангов. Полагая, что Камберлендская армия Томаса все еще не отошла от поражения при Чикамоге и «ее нельзя выгнать из окопов и принудить к наступлению», Грант отвел ей второстепенную роль — обозначать угрозу центру конфедератов на Мишенери-Ридж, пока солдаты Шермана и Хукера из Теннессийской и Потомакской армий будут вести главный бой на флангах[1197]. Этим планом Грант, как ни странно, возбудил честолюбие армии Томаса, которая добилась блестящего, но совершенно не прогнозировавшегося успеха.

Хукер выполнил первую часть своей задачи с блеском. 24 ноября он отправил отборные части трех своих дивизий против трех бригад южан, удерживавших северный склон Лукаут-Маунтин. Федеральная пехота с трудом лезла на вершину холма через валуны и поваленные деревья в непроницаемом тумане; годы спустя эти события получат романтическое название «Битва над облаками». С неожиданно небольшими потерями (менее 500 человек) войска Хукера оттеснили мятежников с противоположного склона, вынудив Брэгга этой же ночью отвести тех, кто уцелел, обратно к Мишенери-Ридж.

Ночью небо расчистилось и взорам сражавшихся предстало полное лунное затмение. Следующим утром Кентуккийский союзный полк водрузил на вершине Лукаута огромный американский флаг, который видели обе армии. Для южан и флаг, и затмение стали дурными предзнаменованиями, хотя первоначально так не казалось. На противоположном фланге Шерман столкнулся с ожесточенным сопротивлением. В результате натиска четыре дивизии 24 ноября быстро захватили указанный им для атаки холм на северном краю Мишенери-Ридж, но вскоре убедились, что он не являлся частью хребта, а был изолированным отрогом, отделенным от основного массива ущельем. Сам хребет был подвергнут яростной атаке на следующее утро, но от нападавших раз за разом успешно отбивалась усиленная дивизия ирландца Патрика Клеберна — лучшая в армии