на Латарре, когда он говорил о Наблюдателе, с которым сам столкнулся давным-давно.

Когда он говорил об аде.

Вера Кхарна в то, что жизнь - это всего лишь ощущение, была просто отрицанием. Ничего больше.

"Если Искатели правы насчет своей Первой Истины, - сказал он в ответ, - то мы сами лишь сон".

"Мы - лишь сон нашего создателя", - сказал я. "Это не одно и то же".

"Но это так", - возразил Кхарн и, указывая жестом на тела, которые могли бы стать им самим, сказал: "Их мир реален для них, и поэтому он реален. И это лучший мир, чем наш". Золотые пальцы заплясали по стеклу дисплея, скользили по голографическим изображениям в воздухе, которые появлялись после его прикосновения. Он остановился. "Ты вот считаешь меня жестоким. Но они не страдают так, как мы. Они не знают ни боли, ни сердечных мук. Когда приходит время кого-то прикончить или использовать, он просто засыпает и больше никогда не просыпается..." Он снова остановился и посмотрел на меня. "Если твой Тихий действительно создал наш мир, то я гораздо лучший бог, чем он".

Я выдержал его взгляд в течение нескольких мгновений. "И ничего из твоих… твоих отпрысков, как ты их называешь.......ничего из твоих отпрысков не сохраняется?"

"О нет", - ответил он. "Многое сохраняется. В этом-то и радость. Мои воспоминания остались прежними, мои чувства, мой разум. Импланты содержат ядро того, кто я есть, но они должны взаимодействовать с мозгом каждого нового носителя. Каждое последующее воплощение - это своего рода слияние. Невозможно точно воспроизвести человеческий мозг - во всяком случае, из плоти и крови. Так я начинал. Пытаясь. Несколько моих первых отпрысков были генетическими двойниками, но каждый из них проявился немного по-другому, и со временем я полностью отказался от этого сходства". Он отступил на шаг. "В то или иное время я был всем, что ты можешь себе представить".

"Включая меня", - сказал я.

Он посмотрел на меня с совершенно непроницаемым выражением лица. На этом лице не отразилось никаких эмоций. "Пока нет".

Что-то черное и маслянистое скользнуло по моим внутренностям, и я отвернулся от его окровавленного лица. "Что теперь?"

Словно в ответ, все огни в зале внизу погасли. Все бра и прожектора, все приборные панели. Лишь аварийная лента на полу все еще тускло светилась зеленым во мраке.

"Что происходит?" - спросила Кассандра.

Мгновение спустя зажглась тусклая красная лампочка, и в коридоре внизу раздался женский голос. "Предупреждение: отключение основного питания, - говорила она, - включено аварийное питание. Аварийный запас энергии: девяносто девять целых и девяносто семь сотых процента. Среднее расчетное время до выхода капсулы из строя: одиннадцать дней, семнадцать часов, сорок три минуты..."

"Что она говорит?" - спросил один из солдат. "Что происходит?"

Голос говорил на классическом английском с акцентом, которого я никогда раньше не слышал.

Нет, я понял. Не никогда...

Однажды.

"Он отключил питание в кубикуле", - пояснил я.

Кален Гарендот заговорил. "Теперь они все должны быть отключены от дворцовой сети", - сказал он.

"Они не умерли?" спросил я.

"Пока нет", - последовал загадочный ответ, и Гарендот повернулся и протиснулся мимо своих людей к боковой двери.

"Сагара!" позвал я его.

Он не замедлил шаг. Паво и остальные поспешили за ним, сжимая копья.

Кассандра посмотрела на меня. "Что он собирается делать?" - спросила она. "Неужели он и их всех убьет?"

"Я не уверен, - ответил я ей. Почему он просто не убил их, как приказал Элффиру убить всех в городе снаружи? Почему, если уж на то пошло, он просто не оставил их там, где они были? Если они были удалены из общей инфосферы, не означало ли это, что его сестра больше не могла до них дотянуться?

В глубине моего сердца гортанный смех Валки отдавался эхом, как колокольчики.

Ты ничего не смыслишь в машинах, anaryan.

Она не ошибалась.

 

ГЛАВА 62

НЕИСЧИСЛИМЫЙ ЗВЕРЬ

"Внимание: отключение основного питания", - снова прозвучал ровный голос тревоги, когда мы бросились под ветви металлического дерева. "Аварийное питание включено". Что-то было в этом голосе, в его классическом английском, в этом своеобразном акценте - я должен был заметить это раньше.

Это был тот самый акцент и интонация, которые использовала Горизонт, когда мы разговаривали с ней в глубинах Архива Гавриила.

Это был тот же голос.

"Эти резервуары - мериканийские", - воскликнул я, выходя из-под арки, ведущей к железной клетке лифта.

Кален Гарендот не ответил. Монарх опередил меня, добравшись до консоли под одним из арочных рядов сверкающих резервуаров. Жидкость внутри них светилась ярким розово-коричневым цветом, почти как кровь, разведенная в воде. В каждой из них на нейтральной плавучести покоилось тело мужчины или женщины, привязанное к крыше своего резервуара серым канатом пуповины.

"Не так ли?" спросил я. "Не так ли, Сагара?"

Над нами и вокруг нас огромное дерево пришло в движение.

Полагаю, называть это деревом - значит искажать картину. Когда я писал об этом месте во время своего последнего посещения, я описывал колонны, усыпанные человеческими плодами, колонны, составляющие арки, концы которых поддерживали это сводчатое помещение. Все они стояли на рельсах, дугами уходящих ввысь и вниз, к земле, чтобы любого из отпрысков можно было спустить вниз для наблюдения или извлечения. Стоя под этими изогнутыми ветвями, я мог видеть красоту их дизайна, симметрию и ужас.

Пятеро драгун, стоявших рядом с этим человеком, в ужасе смотрели, подняв копья, как огромная машина с воем и грохотом проносится мимо них.

"Моя сестра скоро будет здесь", - сказал Монарх. Это не имело значения. Я знал, что ответ будет положительным, знал, что здесь находятся машины, созданные машинами, инструменты, созданные в древние времена для последних часов Войны Основания. Воргоссос - форт Гриссом - не был тем местом, где старый доминион окончательно укрепился, скорее это был форпост, последний оплот, люди которого и компьютерный бог выстояли еще долго после Адвента и уничтожения Земли. Церковь учит, что победа Бога-Императора была полной. Абсолютной.

То, что не смог найти и уничтожить Уильям Рекс, завоевал Кхарн Сагара, и в этот миг их машина подчинилась его воле.

"Да", - сказал он, сгорбившись над консолью. Лишь с запозданием я понял, что он отвечает на мой вопрос. "Именно здесь их принцы проводили свой съезд с дочерью."

"Дочерью?" спросил я. "Дочь Колумбии?" У меня возник еще один вопрос, и я спросил: "Их принцы?"

"Ты мог бы назвать их