почему ей дома никогда не рассказывали такие тонкости? Не хотели, чтобы вдруг нечаянно стала лучше брата? Или не хотели, чтобы стала тем, кем стала сейчас? Чем больше препятствий, тем больше шансов, что она не пойдет до конца. В целом верно. Если бы не ее упрямство, разбившее ожидания родителей вдребезги.

— Если позволишь, я бы сходил с тобой завтра, — предложил свою кандидатуру Зафиру.

— Если захочешь. Буду только рада.

— Конечно, хочу, — заверили ее. — Хочу увидеть, во что тебя тянет. Это всегда интересно на самом деле. Навыков ведь много, они разные. У некоторых путей повторяются. Но каждый авантюрист индивидуален. Невозможно пройти чужой дорогой. Мне любопытно узнать, кем станешь ты.

— Только про белые листы не надо! — замахала в протесте руками Халльвега, чем рассмешила друга.

— Не буду, — пообещал он. — А сейчас дай мне свое оружие. Посмотрю, что с ним. Прости, но тут опыта у меня побольше твоего.

— Мне все равно пока не на что купить новый клинок, — покачала головой Халльвега. Расстегнула перевязь на поясе и протянула мужчине.

Зафиру взял, вытащил клинок из ножен. Некогда белая ткань, которой была обернута рукоять, стала совсем темной. Грязь, пот, кровь. Внимательно осмотрел лезвие, покачал головой.

— Не хочу расстраивать, но лучше тебе начинать копить на новый. Этот скоро сломается.

— Знаю, — вздохнула Халльвега. Протянула руку, чтобы забрать короткий меч. Ей его не отдали.

— Однако еще какое-то время послужит. Тебе бы его только заточить, — произнес Зафиру, не замечая протянутой к себе ладони. — Тоже не знаешь, да?

— Скорее, не умею, — ответила отказом она. — И нечем. Точильные камни стоят денег.

— В таком случае, давай покажу, как делается. Сгодится в будущем.

Зафиру пододвинул ногой свою сумку ближе, порылся в той. Когда он выпрямился, Халльвега заметила в его руке небольшой плоский камень черного цвета. Придвинулась ближе. Она прежде никогда точильных камней не видела. Посохи лекарям точить было не принято.

Выглядел камень как один из тех, что она видела на берегу реки. Абсолютно гладкий. Разве что не блестит. Матовая поверхность буквально скрадывает любой свет, попавший на камень.

— В целом — все просто. Делаешь вот так, — Зафиру положил клинок себе на колени, левой рукой уперся в рукоять, а второй с камнем стал водить вдоль лезвия.

Черные искры посыпались к его ступням на песок. Лезвие после первого законченного движения стало чуть светлее. После пятого появился блеск, которого Халльвега прежде у своего меча никогда не видела. Искры, опадающие на песок стали белоснежными. Тогда Зафиру перевернул оружие и повторил процедуру.

— Ну вот, готово, — повертел заостренный клинок в руке, протянул его владелице. — Держи. Он у тебя был раньше заточен?

— Наверное, нет. Я не помню, чтобы он так блестел хоть когда-то, — отозвалась Халльвега, закрепляя перевязь на поясе. Вытащила наполовину клинок, полюбовалась тем, как блестит сталью лезвие. Даже зазубрины пропали.

— Оно и не удивительно. Тратить точильные камни на такое ужасное оружие.

— Я не просила…

— А зря. Впрочем, наверняка бы отказал. Ты мне нравишься своей непосредственностью, но к некоторым вещам привыкаешь. О, а вот и Нагальва с Опалденом возвращаются. На ужин останешься? Я готовил.

— Не откажусь, если не буду мешать. Могу откупиться мясом.

— Уйди ты со своим мясом, — отмахнулся от нее Зафиру, поморщившись как от кислой ягоды. — Надоела.

— Поленья из дриад? — предложила Халльвега, которой очень хотелось отблагодарить этого человека за доброту и помощь. Если бы не он, жизнь юного адепта была бы настоящим ужасом. Она действительно мало знала об их мире и том, как тут все устроено. Хотя, казалось, что знала неплохо. Ошибалась.

— Не откажусь, — заинтересовался Зафиру. — Как раз запасы к концу подходят. Собирался на днях сходить на рынок. Но если поделишься…

— Сколько надо? — вытаскивая одно за другим небольшие корявые поленья, некогда бывшие руками лесных дриад, поинтересовалась Халльвега.

Все-таки сумка авантюристов не зря самая ценная их вещь. И как хорошо, что ей дома купили в свое время небольшую. В такие сумки влезало просто огромное количество вещей, которые при этом не портились. Причем по размерам содержимое сумки могло значительно превосходить ее размеры. А еще они существовали разных типов. Самые дорогие сумки вмещали столько, что их владельцы забывали, что они туда клали.

— О, у нас гости, — заулыбалась Нагальва, сворачивая с дороги к костру.

— Подкармливаешь адептов? — Опалден помахал рукой на прощание своим товарищам по группе и тоже оказался возле костра.

— Что-то вроде. Как поход? Удачно? — Зафиру взялся за тарелки.

— Да как тебе сказать? В целом да, но не очень.

— А что так?

— Мы только до места дошли, Ааг монстров собрал. А тут другая группа деру давала мимо нас. Ну, зацепило. Короче, едва справились.

— Ааг живой?

— Живой, — вздохнул Опалден, как лекарь их группы. — Но потрепало его знатно. Дня два будет отлеживаться. Проклинал меня на чем свет стоит. Кажется, больше не будет звать с собой.

— А, брось, остынет, передумает. Тоже мне, нашелся Мастер-защитник. Сам то монстров теряет, то лезет, куда не надо. Все в городе от него плачут, только мы и соглашаемся на эти авантюры, — утешила друга Нагальва. Довольно облизнулась. — Зафиру, ты превзошел сам себя! Вкусно! Халль, ты как? Давно тебя не видела. Хвастай навыками.

— Нечем пока хвастать, — развела Халльвега руками. Чуть смущенно покосилась на Зафиру. — Только сегодня узнала, что навыки в Гильдии получаются. Только атакующие с монстров в основном.

— А, так ты не знала? Брось стесняться, все свои. На самом деле даже здорово, что не была раньше. Сразу столько их увидишь! Ты, главное, из круга не выходи, пока со всеми не разберешься. Только адептам в самый первый раз в большом круге дают записи об их навыках. Дальше лишь пока стоишь в малом круге. Не запомнишь, не изучишь, не поймешь — до следующего прихода никто тебе ничем помочь не сможет. Поняла?

— Да! Спасибо, Нагальва.

— То-то же. Кстати. Как насчет похода в баню? Ты вся чумазая, как поросенок вепря.

— Ну, сравнила так сравнила, — рассмеялся Опалден. Он продолжал дуть на похлебку, удивляясь, как окружающие могут есть такой кипяток.

С утра зарядил дождь. Халльвега предполагала, что поход в гильдию отменяется, так что сидела у распахнутой двери в доме возле костра и смотрела за тем, как шлепают капли по намокшей земле, пригибают одинокие травинки все ниже и ниже. Упрямая зелень назло выпрямлялась после каждого нападения, радуясь дождю назло окружающим.

Сильно удивилась, когда у порога возникла мокрая, растрепанная, но веселая фигура авантюриста.

— Я ее сижу, жду. А она тут ворон считает, — громогласно объявил о своем приходе