— Для этого мы должны быть вхожи в его апартаменты, аэто невозможно, если только я не возьму на себя роль блудницы.

— Разумеется, дорогая, я вместо того, чтобы ждать уморя погоды, мы должны взять инициативу в свои руки и как можно скорее самимподстроить удобный случай, иначе нам не проникнуть в Ватикан и не потрястиэтого собирателя милостыни.

После разговора появился паж из окружения кардинала деВерниса и вручил мне письмо от своего господина. Я приглашалась отужинать навилле Альбани в нескольких часах езды от Рима, где, вместе с Бернисом, меняожидал сам хозяин виллы.

— Жюльетта, — обрадовался Сбригани, — приложивсе свои усилия и помни, что воровство, жульничество и мошенничество — вот нашаединственная цель и обязанность, и если мы упустим эту возможность, прощениянам не будет. Все прочие удовольствия должны быть на втором месте, а то я вижу,они отвлекают тебя от главного. Единственный наш путь — тот, что ведет кбогатству.

Хотя я была не менее тщеславна, чем Сбригани, и питала такуюже слабость к золоту, как и он, наши взгляды на мотивы наших действии не совсемсовпадали. Для меня главным и первичным была склонность к преступлению, и еслия воровала, то больше ради собственного удовольствия, которое доставляет мнесам поступок, нежели для того, чтобы завладеть деньгами.

На свидание я приехала, вооруженная всем, что может добавитьискусство к природным чарам, и смею уверить вас, что появление мое произвелонастоящий фурор.

Я бы не хотела прерывать свой рассказ, поэтому воздержусь отописания этой великолепной виллы, которая привлекает посетителей со всейЕвропы. Об этом античном сооружении, возможно, самом ценном из древностей,сохранившихся со времен классического Рима, об этих сказочных, расположенныхтеррасами садах, наиболее ухоженных в Италии, я расскажу, хотя бы мимоходом,дальше, пока же перейду прямо к событиям, надеясь, что даже без украшений мойрассказ придется вам по вкусу.

Переступив порог летней резиденции кардинала Альбани, я снемалым удивлением увидела княгиню Боргезе. Она стояла у окна, увлеченнаяразговором с Бернисом. Заметив меня, она поспешила навстречу.

— Как это мило с твоей стороны, — проворковалаона, потом повернулась к престарелому Альбани, который не спускал с меня глаз стого самого момента, когда я вышла из кареты. — Признайтесь, кардинал, чтоу нас в Риме нет таких прекрасных женщин.

Оба прелата подтвердили, что так оно и есть. И мы вышли изгостиной.

Обыкновенно итальянцы устраивают жилые помещения на самыхверхних этажах своих домов; они справедливо полагают, что на таком расстоянииот земли воздух бывает и чище и подвижнее.

Верхние апартаменты виллы Альбани поражали непревзойденнойэлегантностью, кисейные занавески пропускали легкий прохладный ветерок и недопускали насекомых, чтобы те не мешали плотским утехам, для которых, я поняла,и была предназначена эта комната.

Когда мы устроились на мягких диванах, ко мне подселаОлимпия и вполголоса заговорила со мной:

— Тебя, Жюльетта, рекомендовал этим кардиналам герцогТосканский, тот самый, чье рекомендательное письмо ты принесла ко мне, и моивлиятельные друзья пожелали познакомиться и воочию убедиться в твоихнеобыкновенных талантах. Поскольку я в самых близких и сердечных отношениях сэтими господами, потому что общаюсь с ними столь же тесно, как с тобой, я посчиталанужным удовлетворить их любопытство, и, на мой взгляд, благодаря этому ониоказали тебе такой теплый прием. Они желают насладиться тобой, и я настоятельнорекомендую тебе принять их предложение, так как они пользуются громаднымуважением папы. Без их посредничества нельзя получить ни продвижения по службе,ни назначения, ни прочих милостей; я бы сказала, в Риме вообще ничего неполучишь без их протекции. Как бы богата ты ни была, семь или восемь тысячцехинов тебе не помешают; я не сомневаюсь, что у тебя достаточно средств, чтобыплатить мяснику и бакалейщику, но денег никогда не бывает слишком много, темболее если учесть грандиозные развлечения, которым предаемся мы с тобой. Я,например, не раз получала от них вознаграждение и до сих пор получаю. Женщинысозданы для того, чтобы с ними совокуплялись, и для того также, чтобы мужчинысодержали их; нам ведь не приходит в голову воротить нос от подарков, точно также не стоит упускать случая заслужить вознаграждение. Кроме того, и Бернис иего друг имеют маленькую странность: они не могут испытывать удовольствия, еслиза него не заплачено, и я уверена, что ты оценишь эту прихоть по достоинству. Всвязи с этим советую тебе отнестись к ним как можно снисходительнее и ни в чемне отказывать этим шалунам; дело в том, что их желания можно пробудить толькочерез посредство большого искусства и сложных процедур, так что сдержанностьздесь неуместна — ты должна вести себя свободно и без всякого стыда, в общем япокажу тебе, как это делается, а пока добавлю, что нельзя ничем пренебрегать,чтобы добиться этой цели. Употреби для этого все свои таланты и все частисвоего тела. Вот об этом я и хотела предупредить тебя.

Эта речь удивила бы меня меньше, будь я лучше знакома сманерами римлян. Как бы то ни было, если я и была несколько озадачена, никакогостраха во мне не было — никакого смущения перед тысячью и одним испытанием,которые мне предстояли и через которые, не дрогнув, я так часто проходила впрошлом. Увидев, что княгиня закончила свой пролог, Бернис подошел к нам итакже заговорил со мной.

— Мы знаем, что вы очаровательны, — началон, — умны, образованы и далеки от предрассудков: подробнейшее письменноесвидетельство Леопольда подтвердило слова нашей прекрасной Олимпии, котораятакже не отличалась сдержанностью в своих похвалах. Исходя их этих сведений мыс Альбани смеем предположить, что вы не будете разыгрывать перед наминедотрогу, и мы бы хотели, чтобы вы показали себя такой блудницей, какая выесть на самом деле, ибо женщине, как я считаю, приятна только в той мере, вкакой она является шлюхой Вы, конечно, согласитесь с нами, что можно назватькруглой идиоткой женщину, если она, обладая природной склонностью кнаслаждениям, не ищет поклонников своих прелестей по всему свету.

— Знайте же, выдающийся певец Воклюза[13], —заговорила и, показывая ему, что знакома с его талантливыми стихами, которых онс такой силой и с такой ловкостью обрушивается на либертинаж, что читательпроникается уважением к предмету, осуждаемому автором, что я всегдапреклонялась перед такими людьми, как вы. — И с чувством сжимая ему рукудобавила: — Я ваша на всю жизнь, и будьте уверены, что вы всегда найдете во мнепреданную ученицу, достойную великого учителя, снизошедшего до нее.

— Разговор сделался всеобщим и скоро оживилсяфилософией. Альбани показал нам письмо из Болоньи, извещавшее о смерти одногоиз его близких друзей, который, занимая высокое положение в церковной иерархии,вел распутную жизнь и даже на смертном одре не смирился и не покаялся.