Решив не откладывать разговор до утра, а сразу все выяснить, Илья поднялся и направился к Симоне. Негромко постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.

В комнате царил полумрак, лишь несколько бра рассеянно освещали пространство. Илья сощурился, чтобы сориентироваться в темноте. Присмотревшись, увидел очертания фигуры с другой стороны кровати. Сжатая поза и подрагивающие плечи не предвещали ничего хорошего. Доли секунды ему хватило, чтобы оценить обстановку и ощутить немое отчаяние, висевшее в воздухе. Безнадежность отчетливо слышалась в судорожных всхлипах и невольно отдавалась жалостью в сердце.

Нахмурившись, Илья сделал несколько шагов вперед, лучше разглядев ее лицо в свете ламп, но, заметив бутылку в руке Симоны, замер в немом изумлении. Удивление, граничившее с недоумением, словно окатило ледяной водой. Все происходящее никак не вязалось со сложившимся образом истеричной стервы и казалось каким-то бредом.

—Снежка, ты че бухаешь? —осторожно уточнил он.

—Коньяк. —Она равнодушно пожала плечами, прижала горлышко к губам и, даже не поморщившись, сделала большой глоток.

—С чего вдруг?

—Тебе какое дело? —В ее голосе послышалась агрессия, но это не остановило Илью.

Он обошел кровать и, опустившись на корточки, чтобы быть на одном уровне, посмотрел на Симону. Еще совсем недавно идеальный макияж теперь растекся черными дорожками по щекам, а губы потеряли свою яркость, но вместе с тем это не сделало ее менее привлекательной, даже наоборот. Перед ним словно оказалась другая женщина, хрупкая и беззащитная. Илья никак не ожидал такого поворота, как и увидеть слезы Снежной королевы. Все смешалось в голове, программа давала сбой, он попросту не знал, как реагировать на происходящее, и растерялся.

—Что случилось? —тихо спросил, пытаясь перехватить ее взгляд, но Симона упрямо смотрела сквозь него, будто не замечая.

—Ничего,— сухо и безэмоционально.

—Ты из-за этого ущербного, что ль? —догадавшись, уточнил Илья и осторожно поднял ее лицо за подбородок, вынуждая все-таки посмотреть в глаза. —Да не переживай, найдем мы тебе нормального. —Поддавшись порыву, стер соленую каплю с ее щеки.

Симона дернулась, как от удара и, словно очнувшись от наваждения, пристально посмотрела ему в глаза.

—Тебе делать нечего? —Ее голос ледяными кристалликами рассыпался по коже Ильи, непроизвольно заставив поморщиться. Наконец вернулась привычная Симона, а то он уже начал переживать.

—Вообще-то я помочь хотел…

—А я просила?

—Гордыня— тяжкий грех. —Он сердито сдвинул брови, поражаясь, как ей удается совмещать ангельскую внешность и дьявольский характер. Только что одним взглядом буквально заставила его броситься к ее ногам, а теперь выставила виноватым.

—Тоже мне, проповедник нашелся,— усмехнулась Симона и отхлебнула очередную порцию алкоголя. И без его нотаций было тошно. Не хотела, чтобы он видел ее такой жалкой и беспомощной, но сопротивляться не осталось сил.

—Дай-ка это сюда. —Илья схватил бутылку и без труда отнял, завершая попойку.

—Нет, не смей,— возмутилась она и кинулась на него, но он с легкостью перехватил ее руки за запястья и дернул на себя.

Симона слишком поздно поняла, что попала в плен. Голова предательски закружилась, а сознание заполнил густой туман. Илья оказался слишком близко, бесцеремонно нарушая границы личного пространства, его запах беспрепятственно проникал в легкие и пробуждал какой-то незнакомый кураж. Дыхание сбилось, а сердце неистово заколотилось в груди. Она смотрела на его губы и не могла справиться с желанием почувствовать их вкус. Какое-то наваждение, рвущееся из глубин подсознания, сопротивляться которому не получалось.

—Поцелуй меня,— прошептала Симона, почти не отдавая себе отчет. Ею двигало отчаянное, безрассудное желание почувствовать себя женщиной. Настоящей, желанной, без каких-либо условностей.

—Чего? —озадаченно пробормотал Илья, не зная, как реагировать на ее просьбу, настолько она казалась абсурдной.

—По-настоящему… пожалуйста,— умоляя, всхлипнула она, и слезы вновь задрожали на ресницах.

Несколько бесконечно долгих секунд Илья смотрел в ее глаза, полные отчаяния, и ощущал, как внутри все переворачивается. Симона творила с ним что-то невообразимое, раскачивая эмоциональные качели, а он всеми силами старался удержаться и не поддаться ее чарам. Обычно с женщинами он предпочитал обходиться без поцелуев, но ей отказать в просьбе не смог. Не прерывая зрительный контакт, ладонью зарылся в шелковистые волосы и решительно притянул к себе. Симона замерла в его руках, лишь крохотная жилка на шее истерично билась, выдавая нешуточное волнение.

Илья нежно коснулся приоткрытых губ своими и, не встретив возражений, углубил поцелуй.

Симона прикрыла глаза, инстинктивно доверяясь ему, и попыталась расслабиться, чтобы прочувствовать момент. Горячий язык Ильи мягко очертил ее губы и уверенно скользнул в рот, искусно лаская. Дрожь прошла по телу Симоны, и странное тепло потекло по венам. Никто и никогда не целовал ее так трепетно и страстно одновременно, а может, просто алкоголь сделал свое дело, затуманив сознание и снимая напряжение, но отрицательных эмоций она не испытывала. Илья переворачивал ее мир, разукрашивая яркими красками. Не настаивал, не требовал, а любезно приглашал, обещая всевозможные наслаждения, но она не спешила следовать за ним.

Илья даже не предполагал, что обычный поцелуй вызовет в нем целую гамму непонятных эмоций. Симона не отвечала, но и не отталкивала, вынуждая усилить напор, добиваясь реакции. Первые несмелые касания ее языка в ответ, и Илью обдало жаркой волной. Едва сдержался, чтобы не обрушиться на нее всей силой своего желания. Только здравый смысл и тотальный контроль помогли удержать зверя внутри.

Вовремя остановиться было тяжким испытанием, но Илья справился и отстранился. Жадно смотрел на ее припухшие от поцелуев губы, плотно закрытые веки и тяжело вздымавшуюся грудь и пытался прийти в себя. Желание стремительно подогревало кровь, а тело настойчиво требовало продолжения, но разум все же победил в этой нелегкой схватке.

—Сим, что происходит? —Илья невесомо коснулся ее щеки пальцами. Симона открыла глаза и, смутившись под внимательным взглядом, высвободилась из его рук.

—Прости, не знаю, что на меня нашло. —Она нервно повела плечами, ощутив неприятный озноб, оставшись без его тепла.

Теперь ей стало неловко и стыдно за свою просьбу. Губы горели огнем, но Симона упорно давила в себе желание остудить их пальцами. Как смотреть Илье в глаза, не представляла, а уж что он теперь о ней будет думать, и вовсе наводило на нее страшную панику. Но те прекрасные ощущения, что подарил ей Илья, до сих пор яркими всполохами мелькали внутри и мешали успокоиться и взять себя в руки.

—Прощу, если ты мне скажешь причину своего горя. —Илья сел рядом с ней на пол около кровати. Его до сих пор потряхивало от неутоленного желания, но он умело контролировал свое тело и мысли, направляя их в другую плоскость.