litbaza книги онлайнРазная литератураЭссе о развитии христианского вероучения - Джон Генри Ньюмен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 128
Перейти на страницу:
даром, но достигаются нашими обычными силами и не претендуют на нашу веру. Но Христианство не имеет такой природы: это откровение, которое приходит к нам как откровение: целиком, объективно и с исповеданием своей непогрешимости; и единственный вопрос, который может быть поставлен, имеет отношение к теме откровения. Если же существуют некие великие истины, обязанности или обряды, естественно и законно вытекающие из первоначально исповедуемых доктрин, то вполне разумно включить эти истинные результаты в саму идею откровения, считать их ее частями и, если откровение не только истинно, но и гарантировано как истинное, ожидать, что они тоже будут подпадать под привилегию этой гарантии. Христианство, в отличие от других откровений воли Божией, кроме иудейского, так как оно является его продолжением, есть объективная религия или откровение с верительными грамотами; и естественно, я утверждаю, рассматривать его целиком, как таковое, а не частично sui generis[72], подобно другим. Каким оно начиналось, таким пусть оно и продолжается; если определенное значительное развитие истинно, оно должно, несомненно, быть принято как истинное.

6

2. Однако часто выдвигается возражение против доктрины непогрешимости в limine[73], которое слишком важно, чтобы не быть принятым во внимание. Мы настаиваем на том, что, поскольку все религиозное знание основывается на очевидности, а не на демонстрации, наша вера в непогрешимость Церкви должна быть именно такой; но что может быть абсурднее, чем вероятная непогрешимость или уверенность, основанная на сомнении? Я верю, потому что я уверен; и я уверен, потому что я интуитивно догадываюсь. Итак, если допустить, что дар непогрешимости может быть применен, когда в него верят, чтобы объединить все интеллекты в одном общем исповедании, то факт, что он дан, труден как для доказательства, так и для развития, которое нужно доказать, и поэтому он бесполезен и, наконец, невероятен в Божественном Плане. Сторонники Рима, как уже было сказано, «настаивают на необходимости непогрешимого руководства в религиозных вопросах в качестве аргумента, что такое руководство действительно было предоставлено. Теперь необходимо выяснить, откуда они должны знать с уверенностью, что Римская Церковь непогрешима … какое основание может продемонстрировать ее непогрешимость; какое мыслимое доказательство может быть больше, чем вероятность факта; и какая польза от непогрешимого проводника, если те, кого следует вести, имеют, в конце концов, не более чем мнение, как католики заявляют, что она непогрешима?» [9]

7

Этот аргумент, за исключением тех случаев, когда он используется, как это предполагается в данном отрывке, против тех лиц, которые не хотят замечать несовершенств в доказательстве религии, безусловно, является ошибочным. Ибо поскольку, как все допускают, Апостолы были непогрешимы, этот довод говорит против их непогрешимости и против непогрешимости Священного Писания, воистину, как и против непогрешимости Церкви; ибо никто не скажет понапрасну, что Апостолы были непогрешимыми, хотя мы только духовно уверены, что они были непогрешимы. Далее, если мы имеем только вероятное основание для непогрешимости Церкви, то у нас есть только то же самое вероятное основание для невозможности одних вещей, необходимости других, истинности, верности третьих; и поэтому слова непогрешимость, необходимость, истина и уверенность должны быть изгнаны из языка. Но почему более непоследовательно говорить о неопределенной непогрешимости, чем о сомнительной истинности или случайной необходимости фразы, которые представляют идеи ясные и несомненные? По правде говоря, мы играем словами, когда используем доводы такого рода. Когда мы говорим, что человек непогрешим, мы имеем в виду не более, чем то, что он говорит, всегда верно, всегда ему можно верить, он всегда делает, что говорит. Термин можно использовать в тех фразах, которые ему эквивалентны; иначе такие фразы недопустимы, или же идея непогрешимости должна быть допущена. Вероятная непогрешимость — вероятный дар не заблуждаться; восприятие учения о вероятной непогрешимости — это вера и послушание человеку, основанное на вероятности того, что он никогда не ошибется в своих заявлениях или распоряжениях. Что противоречиво в этой идее? Каким бы ни был тогда конкретный способ определения непогрешимости, абстрактное возражение может быть отброшено [10].

8

3. Кроме того, иногда заявляют, что такое устроение уничтожило бы наше испытание, рассеивая сомнения, предотвращая упражнение веры и обязывая нас повиноваться, желаем мы того или нет; и также заявляют, что Божественный Голос говорил в первые века, а трудности и тьма — удел всех последующих веков; как если бы непогрешимость и личное суждение были несовместимы; но это запутывает проблему. Мы должны видеть разницу между откровением и его восприятием, а не между его более ранними и более поздними стадиями. Откровение, само по себе божественное и гарантированное, может от начала до конца быть принято, подвергнуто сомнению, оспорено, искажено, отвергнуто индивидуумами, в соответствии с состоянием ума каждого из них. Невежество, заблуждение, неверие и другие причины сразу не прекращают действовать, хотя откровение само по себе верно и неоспоримо доказано. Таким образом, мы не имеем никакого основания утверждать, что признанное откровение исключит существование сомнений и трудностей для тех, к кому оно обращено, или обойдется без их заботливого усердия, хотя оно может по своей собственной природе стремиться к этому. Непогрешимость не мешает моральному испытанию; эти два понятия абсолютно различные. Таким образом, нет возражения против идеи безоговорочного авторитета, как я предполагаю, что он якобы уменьшает задачу личного исследования, если только он не является возражением против авторитета Откровения в целом. Церковь или Собор, или Римский Папа, или согласие богословов, или согласие христианского мира, ограничивает запросы индивидуума не больше, чем Священное Писание ограничивает их; оно устанавливает ограничения, но, ограничивая их диапазон, оно сохраняет нетронутым их испытательный характер; мы подвергаемся испытанию реально, хотя не на столь обширном поприще. Предполагать, что доктрина неизменного авторитета в делах веры мешает нашей добровольности и ответственности, значит, в первую очередь, забывать, что в первые века были непогрешимые учителя, а еретики и раскольники — в последующие века. Возможно, существовали одновременно всесторонний высший авторитет, и всестороннее нравственное суждение. Более того, те, кто утверждает, что христианская истина должна быть приобретена исключительно личными усилиями, обязаны показать, что методы, этический и интеллектуальный, предоставленные индивидуумам, достаточны для обретения этой истины; иначе способ испытания, который они отстаивают, менее, а не более совершенен, чем тот, который исходит от внешнего авторитета. В целом, нет доводов против существования принципа объективности в развитии Откровения, вытекающих из условий нашей моральной ответственности.

9

4. Возможно, мы будем настаивать на том, что Аналогия Природы противоречит нашему ожиданию продолжения существования некогда данного внешнего авторитета, поскольку, по словам уже цитировавшегося мыслителя, «Мы целиком несведущи, какая мера нового знания должна была бы быть ожидаема от Бога, если Он

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 128
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?