уголке и, расстелив на коленях кусок ткани, что-то старательно из нее складывала.

– Не нравится она мне, – поделился Эдди. – Слишком уж… миленькая.

– Слабый аргумент.

– Не скажи. Вот смотри, ты собрал девиц… скажем, десятка два или три, но думаю, что их куда как больше. Часть из борделей, часть… не совсем чтобы из борделей, но точно от невинности далеких. И часть опять же девиц воистину невинных, а заодно уж воспитанных и собою милых. Думаешь, много таких?

Милли забилась в другой угол, откуда и наблюдала за Молли, всем видом показывая, что вовсе этакой гостье не рада.

– Немного, – вынужден был согласиться Чарльз.

– Вот и я о том. И еще о другом. Если всех их охраняют, то кого будут охранять тщательнее? И опять же, у кого будет больше шансов выбраться на улицу: у той, которая на улице этой выросла, или той, что видала ее только через окошко?

Шестеренка встала точно на место.

– У ее отца были карты…

– Ну да, именно этого и достаточно, чтобы выбраться… карты… ты когда-нибудь пробовал куда-нибудь попасть, используя только карту? – Эдди глянул исподлобья. – Особенно если ты трепетная девица в бегах? Тем паче… от чего ей было бежать? От чтения книжек?

– То есть ты ей не веришь.

– Ни на медяк.

– Она не лжет. – Это Чарльз мог сказать совершенно точно.

– Ты как маленький. Лгать вовсе даже не обязательно. Да и… в чем она солгала? Побег? Был. Устроили. Дом? Тоже был. И книга эта, думаю, имеется. Нет, тут она не лгала. Интересно другое.

– Что?

– Для кого на самом деле эта овца предназначалась.

Он провел пальцами по механизму, и шестеренки слабо задрожали.

– Думаешь…

– Про это место мало кто знает. Да и не той важности я человек, чтобы за мною подобную красотку отправлять. Ты, уж извини, и вовсе по местным меркам… – Эдди щелкнул пальцами. – В общем, не про нас она. Мы тут случайно встретились. И будь уверен, очень скоро она найдет способ от нас избавиться.

– И что делать?

– Приглядывать. А заодно… – Эдди осклабился. – Прогуляться вниз. Раз уж она дорогу знает.

Мысль Чарльзу понравилась.

Воняло в тоннелях.

Воняло.

Как в тоннелях, куда спускались сточные воды, мешаясь с подземною рекой. К реке мы вышли не сразу. Сперва Молли причитала и даже слезу пустила, жалуясь на то, до чего она усталая и просто вот категорически неспособная и шагу сделать.

– Я понесу, – сказал Эдди и подмигнул. – Заодно познакомимся поближе…

Знакомиться поближе Молли почему-то не захотела, отчего я окончательно уверилась, что она стерва и дура. А заодно вздохнула с облегчением. Братец у меня, конечно, толковый, но… мало ли.

Хорошенькие девицы – они поопаснее иных ганфайтеров будут.

Ну и пошли.

Сперва к лавке, которая оказалась запертою, но для Эдди сие проблемы не представляло. После по тайному ходу вниз.

И еще ниже.

Чарли показал камеру, в которой девица томилась. Ну… ничего так. Чисто, сухо и даже не сказать чтобы тесно. Самое оно, чтоб спасения ожидать.

Эдди в этой камере на стене угольком две полоски нарисовал.

После еще одну.

И кружок внизу.

– Кому надо – поймут, – сказал он, вытеревши грязные руки о тряпье. Девица нахмурилась и губки выпятила, но в кои-то веки на нее, кроме меня, никто и не смотрел.

И мы пошли вниз.

И вниз.

И… лестница, сперва вполне себе приличная. Со ступеньками почти ровными, хотя и крутыми. Но чем дальше, тем круче они становились, а лестница сужалась, на ступеньках же появлялись трещины. И под ногами хрустело что-то, осыпалось, навевая нехорошие мысли о хрупкости окрестного камня.

Впереди шел Эдди, за ним Молли, а за нею – я. И готова поклясться, что в голове этой стервочки бродили не самые добрые мысли. Пару раз она оборачивалась, и взгляд ее делался презадумчивым. Будто прикидывала, где сподручнее наши трупы спрятать.

Но я демонстративно держала руки на револьверах, да и Чарли подобрался, подрастерял былую доверчивость. Так что, чей труп пришлось бы прятать в случае чего, это еще подумать надо.

Лестница вывела к реке.

То есть сперва это казалось ручейком, темным и грязным, с трудом пробивающемся по узкому руслу. Причем русло это, выложенное красным кирпичом, гляделось довольно-таки пристойным. Стены тут расходились, и по обе стороны канала появлялись берега. Сперва узенькие, но они расширялись, как и ручеек.

– Интересное место, – сказал Чарльз, оглядываясь.

Свет газовых фонарей кое-как справлялся с окрестной темнотой.

– Это построено лет триста назад, – сообщила Молли, не скрывая чувства собственного превосходства. – Первопоселенцами, которые сумели договориться с союзом племен. Среди поселенцев были подгорники, и они-то проводили разведку.

Мне опять захотелось треснуть эту, слишком уж умную, по темечку.

– Здесь недалеко находится древний город…

– Еще один, – не выдержала я.

– Еще? – Она обернулась, удостоив меня взглядом. Хотя ничего доброго в этом взгляде не виделось.

– Там, – я махнула рукой, – тоже город есть. Древний.

– Мертвый?

– Слышала?

– Отец рассказывал. Однако он был уверен, что Мертвые города – явление исключительное, это следы древней цивилизации, которая исчезла задолго до появления людей.

Ну… как сказать.

Люди там тоже отметились. Среди прочих.

– А этот город хоть и древний, но построен в относительно недавние времена, что-то около тысячи лет назад.

Ну да, позавчера, почитай.

А с другой стороны – когда ушли драконы? Надо будет поинтересоваться при случае. Хотя не факт, что сами они знают. Но поинтересоваться-то я могу.

– Его создали на месте, имевшем важное ритуальное значение для окрестных племен. Сперва, как отец полагал, возник храм или его подобие.

– Почему подобие?

Желание треснуть Молли по башке никуда не подевалось, но вот слушать ее было интересно. Всяко интересней, чем идти в тишине и гадать, крысы там за поворотом шебуршат или чего похуже.

– Речь о примитивных народах, – пояснила Молли снисходительно. – Естественно, и верования у них были примитивными.

Эдди что-то проворчал, благо неразборчиво.

– Они собирались вместе, чтобы восславить своих богов…

– Храм до сих пор открыт, – перебила я эту дуру чересчур цивилизованную, пока она не наговорила чего совсем уж лишнего.

– Это ненадолго, – отмахнулась Молли.

– Почему?

– Очевидно же, что религия в существующей ныне форме – лишь дань прошлому с его мистическим мышлением и неспособностью познавать окружающий мир.

Она приподняла юбки и зашагала бодрее.

– Ко всему, религия и жрецы вносят существенный вклад в эксплуатацию магами простых людей, а это не может и дальше продолжаться. Новый мир требует новой веры.

– В этого… Великого Мастера?

– В идею! – Голос Молли прокатился по туннелю, породивши уродливое эхо. – Обществом должна двигать идея! Только она