Что касается потерь, то за время боевых действий в январе были отдельные дни, когда потери 54-й армии доходили до 700 человек в день. Для сравнения: потери двух полков 225-й пд, которые оказались полностью не готовы к войне на Восточном фронте, за период с 16 по 25 января составили 108 человек убитыми, 227 ранеными и 27 пропавшими без вести. Вся 269-я пд за то же время потеряла 84 человека убитыми, 221 человек был ранен и еще двое пропали без вести[69]. Общие потери противника с 19 января по 3 февраля должны были составить до 1000 тысячи человек, из них около 370 убитыми и пропавшими без вести. Оценочно можно сказать, что за тот же период 54-я армия могла потерять до 5-6 тысяч человек.

Февраль. Наступление войск Ленинградского фронта

В тяжелейших боях 54-я армия не смогла выполнить свою задачу. Оборона противника не была прорвана до конца. Часть подразделений 11-й сд оказалась окружена. Армия провела дополнительную перегруппировку. Из состава ударной группировки была выведена 3-я гвардейская сд. 281-я и 80-я сд выводились для переформирования.

Перед этим личный состав из дивизии Кравцова был передан в 177-ю сд, 80-я дивизия передала своих людей в дивизию Щербакова.

К началу февраля, как и предполагалось, 8-я армия уже покинула правый берег Невы, ее участок обороны был передан вновь сформированной Невской оперативной группе. Армия приняла под свое командование части, занимавшие оборону от берега Ладожского озера до Малуксы. Таким образом, армия оказалась соседом 54-й армии на правом фланге. В составе армии находились: 128-я, 286-я, 265-я, 294-я сд, 1-я горнострелковая бригада и 6-я бригада морской пехоты. Командующим 8-й армией назначили генерал-майора А. В. Сухомлина. В состав ее ударной группировки выделили 265-ю и 294-ю дивизии и 1-й отдельную горнострелковую бригаду. Состояние наших советских соединений оставляло желать много лучшего. В 294-й сд было до 5 тыс. человек личного состава, в 1-й горнострелковой бригаде — более 3 тыс. человек на 1 февраля 1942 г. В 265-й сд численность личного состава едва превышала 3 тыс. человек. На всю ударную группировку было 14 122-мм гаубиц и 53 76-мм пушки.

7 февраля 8-я армия начала свое наступление. Его должны были поддержать танки 16-й танковой бригады. Удар пришелся на левый фланг 269-й пд. Все оказалось бесполезно, армия не была способна прорвать имеющимися силами немецкую оборону. Дальнейшее наступление армии 8 февраля также не имело успеха. Только 9 февраля, на третий день боев, немцев все же удалось потеснить у г. Пушечная. Однако развить успех не удалось. Немцы усилили оборону между Погостьем и опорным пунктом «Бабы» II батальоном 489-го пехотного полка, танками и штурмовыми орудиями. Последующие действия 8-й армии опять оказались безуспешными.

Части 54-й армии 8-9 февраля готовились к очередному наступлению. Пополненные 281-я и 80-я сд и 122-я танковая бригада сосредоточились в 1 км западнее отметки 52,4. 311-я сд С. Б. Биякова — в 2 км северо-восточнее станции Погостье. К району Погостья передислоцировалась 198-я сд. Кроме того, в состав армии должна была прибыть 124-я танковая бригада под командованием полковника А. Г. Родина, но она пока находилась еще в составе 8-й армии, где доукомплектовывалась техникой и людьми. Ранее бригада прибыла из Ленинграда, пройдя по льду Ладоги. У Погостья советское командование, не дождавшись подхода танкистов Родина, бросило в бой оставшиеся машины 122-й бригады.

Оценивая немецкую оборону, командиры 122-й танковой бригады указывали в ее журнале боевых действий следующее: передний край обороны противника состоял из системы пулеметных ДЗОТов, он проходил по опушке леса западнее деревни, по южной окраине бывшей деревни, далее шел по опушке леса восточнее, подковой охватывая высоту, где была деревня. Глубокий снег сильно затруднял действия танков; легкие машины в нем просто вязли. Наступление бригада должна была вести двумя группами — северо-западнее Погостья должны были действовать одна «тридцатьчетверка», два Т-26 и два БТ, а вдоль юго-восточной окраины группа в составе двух КВ, одной «тридцатьчетверки», девяти Т-26 и двух самоходных установок на базе Т-26.

Один из ветеранов 80-й сд, Н. К. Шувалов, оставивший прекрасные воспоминания, так описывает саму местность и свои впечатления от тех боев:

«...Впереди в метрах 80 полотно железной дороги. Наcыпь в этом месте высокая. За насыпью такой же высеченный лес. За полотном железной дороги у нас своеобразный плацдарм в виде треугольника, основанием которого является полотно железной дороги. Это основание — немногим более километра. В каждом углу основания у противника установлены пулеметы. Их фланговый огонь вдоль железной дороги перекрывает подход к нашему клину»[70].

Боевые действия не прекращались ни днем, ни ночью. Однако линия фронта, начиная с последней декады января и вплоть до десятых чисел февраля, оставалась почти неизменной. Окруженные подразделения 11-й сд испытывали невероятные лишения. К 5 февраля только от голода в котле умерло 23 человека. Пробиться к ним так и не удавалось.

Поэтому вполне закономерен вопрос, задаваемый Павлом Лукницким:

«Мне не совсем ясно, почему надо штурмовать немецкие позиции именно здесь, в Погостье, вокруг которого немцы хорошо укрепились и куда, несомненно, подтянули свои резервы. Разве нельзя прорваться сквозь насыпь железной дороги в каком-нибудь другом, менее укрепленном и неожиданном для врага месте и сделать скрытый глубокий обход?

Ведь вот же ищут и находят себе проходы наши части, действовавшие в немецком тылу? Лучше всех это знает командир 311-й дивизии, полковник Бияков!

Но мне и многое еще неясно. Военный корреспондент, не командующий армией и даже не командир полка, у меня слишком мало данных для безошибочных суждений. А все же, надеюсь, профессиональные качества писателя — некоторая наблюдательность, способность анализировать, сопоставлять, обобщать — помогут мне, побывав в частях, создать себе правильную картину обстановки на здешнем участке фронта»[71].

Надо отметить, что эти вопросы и такой взгляд на вещи были не только у него. И выглядят они гораздо более взвешенными, чем выводы Н. Никулина.

Бои продолжались. 5 февраля несколько оживились войска Волховской оперативной группы. Советские части все же продолжали пытаться перейти через насыпь. Отряд Мюллера предотвратил ее. У Погостья, по немецким данным, одна за другой следовали атаки силами до роты каждая. К вечеру началось наступление более значительными силами. Всего немцы насчитали до 5 атак за день. Все они захлебывались под сосредоточенным огнем артиллерии и автоматического оружия.

9 февраля на участок у Погостья снова приехал командующий 18-й армией. Первым делом он сразу поехал к Лейзеру, командиру 269-й пд. Тот довольно подробно описал ему ход боев и состояние войск, отметив высокий моральный дух подчиненных ему солдат. Что касается наступления у Лодвы, то Лейзер высоко оценил меры маскировки у противника (то есть у 8-й армии), которые позволили скрыть подготовку к наступлению. Удар оказался неожиданным для немцев. После этого командующий Группой армий направился уже в штаб корпуса, где они с начальником штаба корпуса Лоха обсуждали вовсе не проблемы, связанные с Погостьем, а вопрос ликвидации плацдарма на Неве. Линдеманна гораздо больше беспокоила ситуация на участке I армейского корпуса, поскольку там войска Волховского фронта прорвались на значительную глубину в тыл 18-й армии. Погостье оставалось второстепенным участком. Бои здесь, конечно, шли тяжелые, но ничего существенного пока не произошло.