— Нет здесь никакой тележки, — недовольно ответил Влад.

— Возил на ней плитку с тротуаров к себе на участок — колесо отлетело. Пока бегал за инструментом, тележку увели, — запричитал незнакомец. — Что за страна? Отвернешься — сразу всё утащат!

— А сам-то ты плитку разве не того?.. — усмехнулся Гена. — Подходи, выпей стаканчик.

— Да некогда мне. Надо тележку искать. Без нее ничего не увезешь. Столько добра пропадет…

Мужик расстроено взмахнул рукой и пошел дальше.

— Ну как знаешь, — рассмеялся Гена и опять повернулся к Владу. — А им‑то за что спасибо?

— Кому «им»? — не понял Влад, увлеченный кулинарными приготовлениями.

— Ну ты сам сказал: «Спасибо им за это».

— А-а… — вспомнил Влад. — За то, что теперь у нас, как у этого мужика, тоже есть шанс в этой мутной воде что‑нибудь откусить для себя, — он первым нацепил на длинную шпажку еще подмороженный тонкий ломтик баранины и опустил в кипящую воду. — Если не зевать, конечно.

— Но ведь это все не по правилам, не по закону, — пожал плечами Гена, — неспортивно.

— Законы придумывают те, кто сам их никогда не выполняет. Хочешь чего‑то достигнуть — живи по собственным правилам. Законы нужны для всех остальных, чтобы они друг друга не перегрызли раньше времени.

Влад вытащил из воды сварившийся кусочек, окунул его в миску с соевым соусом, понюхал и, осторожно сняв зубами с палочки, начал жевать.

— Вот это вкус! — восхищенно произнес он, когда проглотил мясо. — Вот ради этого и стоит жить. Вот именно для этого и нужны деньги. Пробуйте друзья, немедленно пробуйте. И у меня для вас скоро будет еще один сюрприз.

Таня взяла со стола шпажку, насадила на нее кусочек того мясо, тарелка с которым была ближе к ней и, наклонившись к Андрею, прошептала:

— У меня по весне кошка так же выглядит, когда я ее долго на улицу не выпускаю, — она незаметно показала глазами на Ингу. — Когда ты уехал, Алина места себе не находила. К тебе рвалась. Если ты её потеряешь, ты себе никогда не простишь. А этого добра, — она опять показала на Ингу, — у тебя всегда будет сколько захочешь.

Андрей не хотел спорить с Татьяной. Он хорошо понимал ее мотивы и к тому же сомневался, что вокруг полно девушек, похожих на Ингу.

— Почему ты так думаешь? — спросил он.

— Потому что я видела, как от вас с Алиной искры полетели, когда вы в нашей конторе первый раз встретились. Те самые флюиды счастья, о которых Владислав сейчас сказал. Мне тогда даже обидно стало, — тихо шептала Таня. — Я еще никогда не видела, чтобы люди так совпадали друг с другом. Вы же даже внешне очень похожи. Я о такой встрече и не мечтаю…

— Все революции и все войны происходят только ради денег, — продолжал объяснять Влад, севший на своего конька. — Свобода и независимость здесь ни при чем. Народ лишь массовка для того, чтобы спрятать настоящую цель. А цель всегда — деньги. Поэтому глупо лезть в окопы или на баррикады из‑за чужих финансовых разборок.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — делая вид, что ей это действительно интересно, произнесла Таня и подошла к нему поближе со своим кусочком. — Эти же люди много лет твердили про идеалы, которым они служат. Про коммунизм. Алина говорит, что люди, которые обманули доверившихся им, будут гореть в самом последнем круге ада, в самом пекле жариться. А тут получается, что власть обманула целый народ, который ей верил.

— Это надо еще посмотреть, кто кого обманул, и кто кого предал, — неожиданно произнесла Инга. Она продолжала сидеть на скамейке, держа в руке уже опустевший бокал. Андрей заметил, что она, как и Гена, сильно пьяна. — А может быть, все так паршиво не потому, что власть плохая, а потому, что народ дерьмо? Власть же не с другой планеты прилетела, она наша. Кровь от крови, плоть от плоти. Наша, народная. А люди, может, специально хотят выглядеть глупыми наивными простачками.

— Зачем им это? Людям? — спросила Таня, скривив губы, будто речь шла именно о ней. — Зачем людям изображать из себя дураков?

— Чтобы, если что-то пойдет не так, сказать, что их обманули. А сами они белые и пушистые. И желания у них самые чистые, — Инга встала и, чуть покачиваясь, подошла к костру. — А плитку они воруют, чтобы не пропала.

— А ты считаешь, что все обязательно думают только о том, как кого‑нибудь обмануть? — спросила Таня. — И нормальных людей совсем нет?

— Есть, конечно. Вокруг полно всяких блаженных и юродивых, — Инга посмотрела на Гену. — Но у людей здоровых — здоровые мысли, — она вдруг громко и нервно рассмеялась и подошла к Тане. — А большинство этих здоровых людей мечтает лишь об одном — забраться к кому‑нибудь на шею и ничего не делать.

Таня покраснела от злости, но не знала, что ответить.

— Ты рассуждаешь слишком просто, — вмешался Гена, решив немного разрядить обстановку. — С мечтами действуют другие правила. Настоящая мечта обязательно должна быть недостижимой. Потому что воплотив ее, ты, во‑первых, поймешь, что все не так уж и хорошо было с твоей мечтой, а во‑вторых, как жить дальше без мечты?

— Поймешь-не поймешь… — Инга забрала из рук Гены его шпажку, которую он только что вытащил из котла. — Помнишь, как там у Пушкина: не хочу быть боярыней — хочу быть владычицей морскою… Человеку всегда будет мало. Поэтому ему никогда не угодишь. И те, кто там наверху, это наконец поняли и решили, что теперь пусть будет каждый сам за себя, — она вернулась к столу и опустила мясо в соус.

— А у тебя самой, какая мечта? — спросила Таня.

— У меня мечта простая — иметь кучу денег, — не сомневаясь, ответила Инга, — чтобы ни в чем себе не отказывать. Я недавно одному человеку предложила объединить усилия в этом деле, но люди вокруг трусливые и ленивые. Поэтому в большие серьезные игры не играют.

Она повернулась к Андрею.

— Ты кажется обо мне? — Андрей никогда не видел Ингу такой пьяной. — Зачем мне деньги? — пожал он плечами. — Запросы у меня маленькие, а тратить жизнь на то, чтобы кому‑то что‑то доказать, мне жалко. Ты же сама только что сказала: человеку всегда будет мало. Вот я и решил, что эти тараканьи бега не для меня…

— Просто ты не игрок, — перебила его Инга.

— Заработать деньги ради денег? Такие игры мне не нравятся.

— Боишься, — пропела Инга, даже не спрашивая, а утверждая. Она вызывающе и насмешливо посмотрела ему в глаза.

— В этой