Вздохнула судорожно, когда Ричард оголил ещё больше моё плечо и прошелся короткой бородой щекотно по шее, прижался губами к ямочке между ключиц. А его руки больше не были такими трепетными и нежными. Объятия стали жестче, настойчивей. Он подтолкнул меня, и я оказалась на кровати. Интересно, как лорды занимаются любовью? Господи, о чем я думаю!

— Ричард… — пробормотала я хрипло, но больше ничего сказать не успела.

Будто впав в забытье, он опустился следом, снова накрыл мой рот поцелуем, покусывая губы, касаясь языком, лаская. Я уже забыла, что такое бывает. Сережа был ласков в постели, но страсть порядком испарилась за последний год. Сейчас меня охватывал настоящий пожар, будоражил кровь так, что она стучала в висках. Кажется, я уже сама целовала губы Ричарда — головокружительно мягкие, полные, горящие страстью.

Думала отрывисто, как так можно. Благородный лорд… Дама сердца. Все ведь должно быть…чинно. Как в рыцарских романах. Ричард с глухим стоном подтащил за бедра меня ближе к себе. Обхватил ладонями под лопатки, приник всем телом, коснулся грудью, животом, выдавая напряженную плоть и своё желание. И все же не придавил своей тяжестью, держал, целуя до изнеможения губы, ловя мочку уха, проходясь жарко по шее. Так, наверное, берут шпионок? Наказывая, не спрашивая… Но внизу живота разливалось огнём возбуждение, и рассудок всё больше уступал место страсти.

— Рич-аард, — повторила я с трудом, не понимая сама, пытаюсь я остановить или нет.

Не прекращая целовать, Ричард коснулся завязок спереди на моем платье, распустил наполовину. И я застонала, ухватила его пальцы, коснулась холодных металлических колец, таких контрастных после горячих объятий.

Бешено стучало сердце, отдавалось в кончиках пальцев и висках. Парадокс! Чтобы найти возможность вернуться домой, стоило рискнуть! Отдать себя этому миру, раствориться и поверить. Смогу ли потом вернуться?.. Уже не знаю, но меня тянуло к Ричарду так, что слабели колени.

— Ни-ка. Не знаю, кто ты, но больше не играй так со мной, — низкий голос прокатился рокотом по коже.

Ричард всмотрелся в мое лицо внимательно — растрепалась львиная грива, упала прядь на лицо, точно колебаться начал — сожалел о своем бесцеремонном порыве. Но и отпустить был не в силах.

Глядя ему прямо в глаза, я приподнялась, порывисто дыша, и с силой отпихнула его в грудь. Соскользнуло со второго плеча платье. Ричард отстранился и напряженно замер. Но я растерялась, осталась стоять на коленях перед ним, и он подался ко мне, задержав дыхание. Я снова уперла руки ему в грудь, чувствуя, как горят огнём мои щёки и как под моими ладонями перекатываются каменные мышцы. Ричард, невзирая больше на мое сопротивление, притянул в свои объятия и поцеловал снова, уже тягуче-неторопливо, будто наслаждался вкусом моих губ, и осторожно и медленно, рукав за рукавом, стянул мое платье до бедер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Что мы делаем?! Оба…

Я выдохнула, когда Ричард обнял двумя ладонями талию, такую тонкую в его широких ладонях. Провёл по животу вверх, с нажимом, до обнажённой груди. Обвел вокруг ладонями, изматывающе медленно, а потом наконец мягко сжал, вырвал с моих губ протяжный стон. Впился в них снова, лишая меня сил на возражение. Жар ударил в голову, и я тоже лихорадочно ловила его губы, пока он одной рукой запросто стаскивал платье с моих бедёр. Безумие. Чёрт, чёрт, чёрт…

Раздался резкий скрип двери, и сердце будто в бездну провалилось. Едва дыша от испуга, я отпрянула прочь, дёрнула на себя одеяло и с досадой простонала. Ричард приподнялся и медленно повернулся ко входу.

Я опустилась ниже и сильнее накрылась одеялом, попыталась нащупать откинутое прочь платье. И видела только, как Ричард потянулся рукой за одной из многочисленных подушек, стиснул пальцами за край и швырнул в сторону двери. Кто так дерзко вломился в покои хозяина замка, зная, что тот не один? Леовин?

— Уйди по-хорошему, Ис, — Ричард неспешно поднялся и угрожающе двинулся туда.

Если бы ко мне подходили такой же походкой, какой Ричард шёл в его сторону, я бы поняла, что уйти нужно было ещё до того, как полетела подушка.

Исидор, судя по всему, звал его куда-то. Ричард резко ответил, но я не расслышала, что, только отыскала наконец свой скомканный наряд. Но Ричард уже захлопнул дверь и вернулся ко мне.

В голове по-прежнему шумела кровь, гулко, оглушительно. Мы должны были остановить это наваждение, это ведь был шанс… Но я не успела ничего предпринять, когда мой благородный рыцарь настиг меня на постели.

Он снова склонился над моим лицом, внимательно заглядывая в глаза, его рассыпавшиеся волосы щекотали щеки. А руки осторожно потянули одеяло прочь..

— Ричард, — пробормотала на выдохе, обхватывая его голову, удерживая нас обоих на краю… удерживая от падения в эту бездну.

Но хватило одного взгляда в глубину потемневших от страсти глаз, чтобы эта преграда рухнула. Ничего не могло остановить его неудержимую силу. Сердце билось гулко, как колокол, губы горели, и, казалось, только прикосновения Ричарда могут теперь потушить этот пожар. Он с глухим стоном снова нашёл мои губы и поймал мой вздох…

Спустя, наверное, час мы лежали в постели, прижавшись друг к другу. Я повернулась к Ричарду спиной, и он за талию подтянул к себе ближе, так, что мурашки охватили все тело. Я же раньше не любила небритых… А теперь с наслаждением ощущала легкое царапание его щетины, которое чередовалось нежным касаниями ладоней, и ни о чем не думала.

— Вот сейчас самое время что-нибудь у меня выведать, — склонившись, прошептал Ричард мне на ухо. — Шпионка…

Смеётся надо мной, ну и пусть. Я доверчиво откинула голову, повернула в его сторону, и он принялся целовать мою шею, лишая остатков гордости и чести. Прикрыв глаза, я пробормотала:

— Скорее уж, ты у меня.

Одним движением он легко перевернул меня на спину — на глаза упали мои длинные спутанные пряди. Я зажмурилась и улыбнулась широко, когда Ричард попросту сдул их.

— Зачем ты здесь?

— Хотела бы я знать, — прямо смотрела я на него.

Задумчивые и тёплые в свете камина и свечей глаза отливали золотом. Ричард снова вел ладонью по талии, сбоку, так медленно изучающе и трепетно. Я прикусила нижнюю губу. Что теперь? Посадит несговорчивую в темницу?