Здесь также различают три последовательных и неразделимых шага: сначала оратор обращается к нашим ушам (которым достаточно около доли секунды, чтобы воспринять сообщение), затем к нашему рептильному мозгу (он реагирует на импульсы, первичные рефлексы) и, наконец, к нашему разуму. Мы слышим, чувствуем, понимаем. Для меня эта последовательность получения информации имеет решающее значение для понимания власти голоса.

Алхимики пытались превратить свинец в золото, а ухо незаметно совершает подвиг, превращая звук в жидкость, а затем в некую химическую субстанцию. Информация проходит через внешнее, среднее и внутреннее ухо. В среднем ухе она может приглушаться небольшой мышцей, расположенной у входа во внутреннее ухо, это стременная мышца. При каждом сообщении она сжимается, задерживает звук, затем, после задержки в 40 миллисекунд, передает вибрацию. Внутреннее ухо преобразует механическую информацию в химическую.

Больше чем словами нами управляет музыка голоса, звуки, часто́ты, ритм, музыкальная фраза. Голос существует только в звуке, а точнее, в вокальной музыке. Каждому оратору это более или менее известно. «Музыка прежде всего!» – говорил Верлен. Это очень верно в отношении голоса, и, однако, столь очевидная истина усваивается в основном на бессознательном уровне. Те, кто нами управляют, завораживают нас и зовут за собой. Это делается не словами, а звуками. Слова только определяют направление, потому что сначала мы слышим голос, затем воспринимаем его эмоционально рептильным мозгом и только потом он проходит через кору головного мозга. Эмоция становится чувством, мостиком к области разума.

Голос руководит, слова указывают путь.

«И как Икар», или Добродетель послушания

Вспоминается фильм «И как Икар» Анри Вернея с Ивом Монтаном, вышедший в 1979 году, который представлял еще одну версию убийства Кеннеди, перенесенную в воображаемую страну. В этом фильме есть наряду с прочими одно несомненное достоинство: в нем показан опыт – тест на подчинение власти. Такой эксперимент действительно проводился в Соединенных Штатах в 1960–1963 годах под руководством американского психолога Стенли Милграма. Целью его было выяснить пределы послушания: как далеко могут зайти люди в подчинении вышестоящему – будь то ученые или военные, как в фильме.

Студента (его играл актер, нанятый для эксперимента) привязывают к стулу, и преподаватель (такой же актер) диктует ему слова, которые тот должен запомнить. Каждый раз, когда студент ошибается, его наказывают ударами тока. Аппарат, поражающий с каждым разом все более сильными электрическими разрядами, приводит в действие участник эксперимента, который не знает, что эти разряды ненастоящие. Через некоторое время студент начинает извиваться от боли и умолять, чтобы эксперимент остановили.

В фильме, как и в реальном эксперименте, делается пугающий вывод: только 27 % испытуемых отказывались выполнять указание, после того как сила тока достигала отметки 175 вольт.

Таким образом, мы понимаем, что «63 % испытуемых послушны, то есть полностью согласны с методами эксперимента и готовы увеличивать силу разрядов до 450 вольт… это означает, что в цивилизованной, демократической, свободной стране две трети населения готовы исполнять любые приказы начальства…» Голос, строго и методично, почти величественно излагающий суть научного эксперимента, становится голосом власти.

Тираны, стремясь оправдать свои злоупотребления и создать видимость, что они пришли к власти мирным путем, без физического насилия, ведут себя так, как будто словесного насилия не существует вовсе и что насилие голосом не может привести к настоящему физическому насилию. Тираны возбуждают в толпе первичные инстинкты, чтобы возглавить ее. Исследование реакции живых существ на различного рода стимуляцию позволяет лучше понять реакцию людей на некоторые речи, определенные слова и интонации.

Чтобы понять голос власти, необходимо вспомнить физиолога Павлова: я вижу пищу, я готовлюсь ее съесть; однако прежде, чем я взял ее и поднес ко рту, мой мозг расшифровал информацию и я выделил слюну. Точно так же, когда я слышу приказ начальника, мой первый рефлекс – выполнить его. Если говорить о слюноотделении, то это рефлекс, адаптация организма к конкретной ситуации, реакция, посредством которой центральная нервная система передает и координирует возбуждения и другие воздействия: она играет здесь главную роль. Это удаленная реакция: вид пищи вызывает внутреннюю биологическую реакцию. Итак, условный рефлекс стимулировал слюнные железы. Для выработки этого рефлекса потребовалось повторить опыт несколько раз. Следовательно, этот рефлекс существенно отличается от врожденных, или автоматических, реакций новорожденного – таких, как хватательный рефлекс.

Подчинение возникает, если речь, приказ, голос адресованы психически зависимому человеку – тому, кто несчастен или физиологически ослаблен. Сопротивление этому подчинению зависит от социокультурной среды, которая препятствует развитию условных рефлексов вместо первичных. Образование обязывает человека критически относиться к речам. Невежество, недостаток образования и индивидуальный опыт делают таких людей идеальными объектами влияния.

Голос власти характеризуется целой гаммой вокальных свойств. Вернемся к Павлову, эксперимент которого состоял в том, что он разделил выводок собак на две группы: первую оставили на свободе, вторую заперли в клетках на 2 года. Изучалось формирование условных рефлексов в обеих группах. Они легче формировались у собак второй группы – тех, что находились в клетках. Эта группа демонстрировала высокую чувствительность к звуковым раздражителям и к стимуляции голосом. Собаки пугались, дрожали при малейшем шуме, голос был для них очень важным стимулом.

У первой группы, жившей на свободе и привыкшей к многочисленным раздражителям, гораздо медленнее формировались условные рефлексы.

Для голоса власти все мы – собаки Павлова. Не нужны ни нежные слова, ни специальные команды. Важна только интонация. Если обратиться к собаке дружелюбно и ласково и произнести: «Тебя изобьют до полусмерти, отстегают хлыстом и неделю не будут кормить», то она подбежит, ничего не подозревая. И наоборот, обещайте ей тысячу лакомств и объятий агрессивно и с угрозой, и она сразу удерет. Значит, первостепенное значение имеет тон голоса: если он грустный, то звучит патетически, слишком радостный – становится легкомысленным и не внушает доверия, слишком высокий – раздражает. Но каким же должен быть идеальный голос правителя? И существует ли он?

Существует ли алгоритм голоса лидера?

Четыре инстинкта и четыре модели поведения

Политический лидер должен научиться внушать любовь. Он защищает толпу, точнее, человека из толпы. Этот человек ведет себя как ребенок, он безответствен, инфантилен, действует со всеми заодно, им легко манипулировать; в толпе, которая создает некий эмоциональный «цемент», человек перестает бояться, легко подчиняется и позволяет собою управлять. И действительно, агрессивный инстинкт, инстинкт выживания, инстинкт родительской защиты («вождь нас защитит») и сексуальный инстинкт – вот главные рычаги, которые используют в своих выступлениях те, кто нами управляет. Эти рычаги замечательно проанализировал Сергей Чахотин в своей книге «Изнасилование масс. Психология политической пропаганды», опубликованной в 1939 году. Автор показывает, как отключается разум, как взаимодействуют наш рептильный мозг и префронтальная кора. Опираясь на теорию рефлексов Павлова, Чахотин развивает идею, на основании которой управлять – значит использовать один из четырех инстинктов человека: