– Людмилочка, солнышко мое золотое, радость моя неземная! – ликовал вдохновленный осуществленной мечтой дядюшка. – Как я счастлив, что ты наконец решилась на столь серьезный и важный шаг, – радовался он от души. – Почему ты до сих пор не обратилась к врачу? Надо же точно знать, как протекает беременность! Ты сейчас как себя чувствуешь? Может, нужно немедленно съездить в клинику? Семен уже разыскал для тебя лучшего специалиста по благополучному деторождению. Теперь потихоньку начнем собираться за границу, в самую лучшую частную клинику, где тебя станут наблюдать. У меня в тех краях недалеко вилла превосходная, там мы и будем жить, ожидая появления нашего ребеночка.

«А когда он родится, куда денусь я? – непроизвольно подумала Мила. – Пустишь меня поплавать по морю в тазике на босу ногу?»

Пиршество уже подходило к концу, а Мила все еще не придумала уважительную причину для своего отъезда. Николаев скоро откланялся и отправился по делам, обещая назавтра организовать полное обследование Людмилочки хваленым медицинским светилом.

– А не прокатиться ли нам по нашим владениям? – прервал дядюшка ее мысли. – Я тебе покажу новый птичник. Петухи – просто красавцы, истинные царьки в своем курином царстве, а куры – загляденье, яйца несут крупные, белоснежные и очень полезные. А вкусные-то какие! Вот что значит, когда птица под солнышком бегает. Так что детки мои в детских домах получают все необходимые витамины.

– С удовольствием поеду с тобой, – согласилась Мила.

– Постой, но ты же не можешь теперь ездить верхом, – забеспокоился дядюшка. – Лучше поедем на машине.

– Но я же не рысью поскачу и не галопом. Я тихонечко, шагом, лишь бы верхом, – принялась уговаривать Мила. – И далеко мы не поедем, здесь поблизости покатаемся.

– Ну не знаю, что и делать-то с тобой… Разве что шагом. Что ж, будь по-твоему, золотая рыбка. Ни в чем тебе не могу отказать. Но если что, сразу же прекратим эти безумства для беременных. Иди собирайся, а я позвоню, чтобы лошадей привели. Твой-то, серый в яблоках красавец, уже заждался, давно ты к нему не подходила.

У Милы тревожно забилось сердце. Дядюшку она обманула, а вот удастся ли обмануть Принца? Рассказами о беременности его уж точно не проймешь. Поэтому ни о какой верховой езде и речи не может быть! Не стоит самой лезть на рожон, чтобы потом локти не пришлось кусать из-за своего безрассудства. Нет, раз ей в голову пришли такие мысли, отмахиваться от них слишком рискованно. «In dubio abstine» – «При сомнении воздерживайся». Так она и поступит.

– Дядюшка, пожалуй, ты прав. Давай ограничимся прогулкой до конюшни и экскурсией по розарию, – благоразумно предложила Мила.

– Вот и правильно. Тебе сейчас вредно переутомляться.

Мила захватила с собой бумажный кулек с кусковым сахаром, и они вышли во двор. Прогулялись по тенистой аллее, полюбовались на лебедей, плавающих в небольшом озерке, и наконец, обогнув дом и пройдя по мягкой аккуратной английской лужайке, направились к конюшне. Пока шли, Мила лихорадочно соображала, как ей отделаться от дядюшки и без свидетеля подойти к Принцу, которого она видела только на фотографиях. На ее счастье им навстречу вышел молодой конюх и загрузил дядюшку вопросами по хозяйству, украдкой поглядывая на Милу.

Она вошла в конюшню и огляделась. По обе стороны вдоль прохода расположились денники для содержания лошадей без привязи. Стены и двери денников поднимались почти до трех метров, причем на полтора метра сплошные, а выше – решетчатые. Мила принялась обходить денники, заглядывая внутрь и любуясь необыкновенно красивыми арабскими скакунами: вот белоснежный, словно лебедь, а здесь вороной с атласной кожей и шелковой гривой, затем шоколадный на стройных точеных ногах.

Только в четвертом она увидела Принца: серый в яблоках, ухоженная роскошная серебристая грива аккуратно уложена налево, словно его подготовили к верховой езде. Он стоит, гордо подняв голову, и недовольно разглядывает потревожившую его незнакомку большими влажными глазами. Мила не спускала с него восхищенного взора: он точно такой, каким она видела его во сне! Жеребцу столь пристальное внимание явно не понравилось. Он сердито мотнул головой и недовольно фыркнул, с шумом выпуская воздух из ноздрей.

– Принц, – тихо позвала Мила. – Какой же ты красавец! Мальчик мой, подойди ко мне. Посмотри, что я тебе принесла. Это сахар, ты же любишь его.

Жеребец немного развернулся к ней боком, как бы демонстрируя свой длинный ухоженный хвост и отливающие серебром бока, с неприязнью глянул на нахальную незнакомку, и Мила, вдруг интуитивно почувствовав опасность, успела отскочить от металлической двери. В тот же миг жеребец резко взбрыкнул и изо всей силы ударил задними копытами по закрытой двери. Словно раскат грома прокатился по просторной конюшне. На помощь Миле уже мчались дядюшка и конюх.

– Что… что случилось, Людмилочка? – спросил запыхавшийся от бега дядюшка. – Ты в порядке? – заметил он рассыпанный по напольному покрытию сахар.

– В полнейшем, – ответила Мила, пытаясь совладать с сердцем, которое от страха чуть не выпрыгивало наружу. – Просто мы выясняли отношения. Принц дал мне понять, как он сердит за то, что я мало уделяю ему внимания. Правда, Принц? – обратилась она к жеребцу.

Принц, совершенно спокойный, стоял как ни в чем не бывало, только не спускал глаз с Милы, словно сожалея о том, что вокруг слишком много свидетелей, иначе бы он снова долбанул по двери, выражая негодование за излишнее к нему любопытство этой весьма докучливой особы.

– Ты мне правду говоришь? – Дядюшка с сомнением посмотрел на племянницу.

– Разумеется. Видишь, он стоит спокойно, после того как дал мне понять, что очень соскучился.

– Сашок, – обратился дядюшка к конюху, – ты немного понаблюдай за ним, потом доложишь. Не очень мне это нравится.

Они направились из конюшни, и Мила помахала рукой Принцу. Конюх не стал их провожать, только стоял и смотрел Миле вслед: «А чего тут наблюдать-то? Принц понял наконец, какая ему досталась хозяйка. Стерва – она и есть стерва».

Великолепный розарий показался Миле сказочным царством. Она дышала упоительными ароматами роз и точно могла сказать, что в эти минуты была по-настоящему счастлива.

– Как же я по ним соскучилась!

– Да, давненько ты сюда не заглядывала.

– Дядюшка, а почему у тебя нет Сиверсии? – вдруг неожиданно для себя спросила Мила.

– Таймырской розы? Да где ж ее взять-то – настоящую, дикую?

«Она под окошком спальни нашего бывшего с Алешей домика растет», – подумала Мила и почувствовала, как защемило сердце.

– Не в глухую же тайгу за ней ехать?

– Почему бы и нет? Ты мне дашь свой вертолет, я слетаю в тайгу и привезу ее.

«И Сиверсию привезу, и бабушку, и Алтая. Как он там, бедный, хорошо ли поправляется после нашей с ним битвы с медведем-людоедом?»

– Ну и фантазерка же ты у меня! Ладно, поживем – увидим. Не узнаю я тебя в последние дни. Совсем другая. Такую я тебя еще не знаю. Если честно, сейчас ты мне нравишься больше… Да-да, ты очень изменилась, моя теперь уже по-настоящему взрослая девочка. Я знаю, это беременность так на тебя повлияла. Ты вся просто светишься и даже помолодела лет на десять. Беременность тебе к лицу. И что может быть лучше для женщины, чем стать матерью! Я тебя поздравляю, солнышко! И себя поздравляю, потому что стать дедом для меня – превеликое счастье.