class="p1">– Есень, ты снова от меня убежала, – услышала голов Давида. Посмотрела на него умоляюще.

– Вызовешь мне такси?

Нахмурился.

– Пошли, – он взял меня за руку. Крепко взял. А я и вцепилась в его ладонь, позволяя утянуть себя. Куда угодно только не здесь. Только не смотреть на них.

Он вывел меня на танцпол. Прижал к себе.

– Что ты делаешь?

– Хочу, чтобы ты потанцевала со мной. Не сопротивляйся, все будет хорошо, – он прижал еще сильней и закружил в танце.

– Давид, ты ведь понимаешь, что у нас ничего не выйдет в итоге, – спросила шепотом, глядя в его черные глаза. Он не похож на мужчин, которым можно сказать «нет». Но я была настроена решительно. Лешанский улыбнулся.

– Жизнь такая сложная штука, Есень. Сегодня ты уверена в одном, а завтра уже живешь совсем другой жизнью.

Я не слушала его. И не хотела разбираться в тайном смысле его фраз. Уже было хотела прервать танец и прекратить все, как вдруг кто-то больно схватил меня за плечо.

Я видела, как напряженно смотрит Давид поверх моей головы. Я стояла к нему спиной, но была уверенна – это он. Сердце в груди галопом, ноги ватные и почему-то плакать захотелось.

– Руки от нее убрал, – Грех потянул на себя, но Давид еще крепче сжал мою талию

– А то что? Тайсон, тебе жить спокойно надоело?

Оба были заведены. Казалось, весь зал сморит на нас. Я хотела выбраться из рук Лешанского, но он не отпускал. Волком смотрел на Греха.

– Отпусти ее, Лешанский, я два раза повторять не буду. В следующий раз просто руку твою, нахрен, вырву.

Давид перевел на меня взгляд.

– Отпусти. – Кивнула. Он прищурился недобро, но сделал как я и просила.

– За мной иди, – Грех схватил меня за плечо и потянул на выход.

– Тайсон! – бросил ему Давид. – У тебя две минуты. Моя доброта весьма краткосрочна.

Клянусь, я слышала грозный рык Греховского. Гера вывел меня в коридор. Он держал меня настолько крепко, что было больно. Хотелось плакать. Я не могла так больше. Почему он так себя ведет? Какое право имеет? Зачем опозорил меня перед Лешанским да и среди всех присутствующих?! Я ненавижу его!

Тайсон

Меня разрывало от злости. Когда увидел ее с ним, бл*дь, скрутило! Мало мне двухнедельного марафона по поиску крысы среди своих бойцов. Каждый гребаный день о них мысли, но не мог вырваться. В жуткий замес попали. Как только решил все вопросы, обратно. С трапа самолета сразу к ним. Приехал, с цветами, с пакетом подарков сыну, а дома никого. Поцеловал дверь. Что делать? Тут Лика названивать начала. Приезжай, говорит, что -то важное покажу. И показала.

Словно чем-то тяжелым долбанули по башке. Первые мысли:«Не может быть!» Но нет. Она снова с ним. Прижалась к нему, танцует. Красивая до чертиков, вены крутит от желания содрать с нее это платье и наказать. Ментяру замочить хотел. Тварь. Спасло его только то, что вокруг люди. Но я это так просто не оставлю. Уничтожу, суку. Пожалеет, что на свет родился.

Схватил ее, как сдержался и прям там на месте не разорвал – не знаю. Идти не хочет, упирается. Смотрит на меня так, будто я ей дерьмо какое сделал. Снова стерву включила.

В стену ее швырнул, придавил. Глаза свои красивые распахнула, смотрит на меня, губа нижняя дрожит.

– Ты че творишь, Синица? Хочешь, чтобы я прямо здесь его грохнул? – прорычал, приблизившись к ней. Вдохнул запах ее кожи, и чуть крышей не поехал.

– Отпусти, мне больно, – зашипела, смотрит на меня как на насильника какого-то, как на грязь.

– Отпустить, чтобы ты к мусору пошла?! Чтобы он там лапал тебя у всех на виду?!

Взвилась в руках.

– А тебе какая разница, у всех на виду он это делает или нет?! Мы на вечере твоей невесты, так что иди и запрещай там!

Как же меня бесит, когда она так делает! Сама накосячит и несет чушь, переводя стрелки. Потянулся к ней, губами коснулся кожи. Пропал ведь в ней с головой.

– В данный момент я с ТОБОЙ разговариваю и я предупреждаю ТЕБЯ, пойдешь к нему, я ему пулю в лоб пущу.

Сглотнула. В глазах появились слезы.

– Я домой хочу. Подальше от тебя, понял? Отпусти и больше никогда меня не трогай! Я ненавижу тебя! Еще раз напомнить?! – она толкала меня. Пыталась вырваться, но я просто прижал ее всем телом и пережидал истерику.

– Не люблю я тебя! Не нужен ты мне! – ослабла вдруг, перестав сопротивляться. Отстранился. Смотрел на нее и вопросом задавался. Почему до сих пор продолжаю думать о ней? Каждый раз прямым текстом, как не нужен ей. А я успокоиться не могу. Несмотря на лживую натуру ее, несмотря на то что с другим трахается. Смотрю на нее и пропадаю. Заносит так, что не вырулишь. И каждый раз с ней так. Сколько бы времени с последней встречи не прошло, вижу ее, и все. Под сотку в кромешной темноте, по встречной несемся. Без тормозов, лоб в лоб. А потом больно, что думаешь – лучше бы сдох. По кускам себя собираешь. И один хрен, каждый раз снова разгоняешься и бьешься. Будто жизнь ничему не учит.

В ее глазах слезы, а за ними ненависть жгучая. Как я устал ощущать себя дерьмом рядом с ней!

– Тайсон, там генерал тебя искал, просил, чтобы ты подошёл – в коридоре появился Македон.

– Мне некогда, – огрызнулся.

– Слушай, там что-то важное…

Черт, поговорить с Остаповым стоит. Нужно решать вопрос по транзиту оружия.

Повернулся к ней. Приподнял ее подбородок так, чтобы в глаза мне посмотрела.

– Жди меня на улице. Я буду через десять минут. Если узнаю, что с ним ушла или без меня, плохо будет. Поняла?!

Есения

Пулей вылетела из здания. Слезы стояли в глазах, я ничего не видела вокруг. Чувствовала, что меня вот-вот разорвет на куски. Мне нужно было как можно скорее сбежать отсюда, очутиться как можно дальше от Тайсона. В такие моменты, у меня язык не поворачивался назвать его Грехом.

Завернув за угол я была поймана Лешанским. Мужчина преградил мне путь, лишив возможности отступления.

– Он обидел тебя? – спросил Давид, схватив меня за руку. Как я устала от их собственнических замашек! Почему они все считают, что имеют право трогать меня без моего на то согласия?

– Я ухожу, Давид, простите, но вам не нужно об этом переживать. Мы разберемся сами, – я попыталась вырваться из его хватки. Но не тут то