К удивлению Ноя, старик не начал месить его кулаками. Через несколько секунд он успокоился, разжал зубы и снова хмыкнул.

— Жить надоело? Меня так просто не проведешь. Ты пробудешь здесь о-очень долго. Может, я возьму нитку с иглой и сделаю с тобой то же самое, что и с ней. Будешь хлебать кашу через соломинку до конца своей жалкой жизни. Как тебе такое?

Ной ничего не ответил. Холодный тон старика сломил его.

Старик ухмыльнулся.

— Так я и думал.

Рассмеявшись, он направился к лестнице. Продолжая смеяться, старик поднялся наверх и исчез в дверном проеме. Через секунду дверь захлопнулась. Ной не мог не думать об угрозе старика. Достаточно было одного взгляда на женщину, чтобы убедиться, что он слов на ветер не бросает.

Ною захотелось кричать.

Но он не посмел издать и звука.

Спустя несколько часов дверь снова открылась. Все это время Ной бодрствовал, возбужденный разум переполняли зловещие картины будущих увечий и издевательств. Крик рвался из глотки, но страх подавлял его. Впрочем, Ною не удалось сдержать робкий всхлип, когда по лестнице затопали тяжелые ботинки.

Ной уставился в пол. Шаги приближались. Его тело охватила дрожь, с языка уже были готовы сорваться первые просьбы о пощаде, но старик прошел мимо него. Он направился к женщине, и та пронзительно завизжала. Цепь загромыхала о трубу, пленница трепыхалась в тщетной попытке отстраниться от мучителя.

Ной приказал себе не смотреть, продолжать таращиться в пол, пока старый психопат готовился к новой порции зверств. И все же что-то заставило Ноя поднять голову.

В правой руке старик держал молоток. Он как раз замахнулся на женщину, когда Ной поднял глаза. В последний момент повернув голову, она избежала мощного удара тупым концом молотка по зубам. Молоток обрушился на подбородок, и пленница завизжала еще громче. От звуков желудок Ноя сжался. Второй удар пришелся по телу, и женщина затихла. Ной в ужасе продолжал наблюдать за чудовищной пыткой.

Старик нанес как минимум дюжину ударов, большая часть которых приходилась по мягким участкам тела, хотя несколько из них попали и по ребрам. Жалобные крики разрывали Ною сердце. В его голове стали формироваться фантазии о мести, но Ной, не в силах вынести того факта, что их невозможно было осуществить, поспешил отогнать смутные мысли.

Очевидно, старик бил не в полную силу. Ной уже знал, насколько сокрушительными могут быть его удары, так что, завидев молоток, он подумал, что психопат решил покончить с женщиной, чтобы целиком сосредоточиться на новой жертве, но, похоже, Ной ошибался. Ублюдок наносил удар за ударом, явно желая максимально продлить страдания женщины.

«Я в аду, — подумал Ной. — Этот подвал находится в аду, а этот человек — дьявол».

Целая вечность минула с момента первого удара, и вот старик закончил избивать женщину и подошел к Ною, который тут же опустил взгляд. Ной вздрогнул, когда старик, ухмыляясь, поднес молоток к его подбородку, чтобы он поднял голову.

— Не думай, что я забыл про тебя, парень. Я тут придумал нечто особенное. Видел, что я только что сделал с девкой? Так вот, ты ей еще позавидуешь. Обмозгуй пока это. До скорого.

Он крепко ударил Ноя молотком по подбородку и хихикнул в ответ на болезненный вскрик. По лестнице старик поднимался, как всегда, неторопливо. Перешагнув порог, он оставил дверь открытой.

Какое-то время Ной слушал, как их тюремщик ходит по кухне, беззаботно насвистывая. Стоило Ною понять, что старик, скорее всего, готовится к особенно изощренной пытке, его дыхание тут же участилось.

Ной дернул за цепь, но она не поддалась. По подвалу разнесся громкий лязг. Ной не сомневался, что старик слышит его, но все равно дернул еще раз, со всей силы. Терять ему было нечего. Старик в любом случае будет его пытать, а возможно, даже изувечит. Если Ною каким-то чудом удастся сорвать трубу с потолка, он сможет дать какой-никакой отпор.

Но как бы сильно он ни дергал, труба оставалась на месте. Старика, судя по всему, не особо беспокоил доносившийся из подвала лязг. Иногда вниз долетало мерзкое хихиканье. Отчаянье Ноя достигло предела, когда он услышал, что старик внезапно перестал свистеть и наверху повисла мертвая тишина.

Природу последовавших затем звуков Ной понял не сразу. Старик пытался двигаться бесшумно. Длинная пауза в его передвижениях заставила Ноя нахмуриться. Возможно, это был еще один изощренный способ поглумиться над пленниками, ведь они могли лишь по звуку угадывать его движения.

Затишье прервал испуганный вскрик старика и звон битого стекла. Кто-то обладавший недюжинной силой выбил боковую дверь одним ударом, затем все потонуло в шуме внезапной жестокой потасовки: рычание, грохот, крики боли. Последние, судя по всему, принадлежали старику. Через несколько секунд все было кончено. Ной не успел понять, что произошло, как сквозь ворох полусформировавшихся мыслей он услышал знакомый голос:

— Ной! Ты где?

От удивления у Ноя отвисла челюсть, и в голове пронеслась мысль: «Обри. Срань господня».

Услышав голос сестры, Ной на мгновение лишился дара речи. Оцепенение спало, когда женщина рядом с ним издала полный отчаяния визг. Обри снова позвала его, и Ной попытался ответить, но вместо слов из горла вырвался сдавленный, еле слышный хрип. Он откашлялся и попробовал снова:

— Обри! Я здесь!

Она влетела в дверной проем и замерла на верхней площадке. Ноя захлестнули эмоции. Он не думал, что когда-нибудь в жизни снова увидит сестру, но вот она, все в том же потрепанном черном платье. Расставание вышло ужасным, но какое это теперь имело значение? Никогда еще он не был так счастлив ее видеть.

Какое-то время Обри неподвижно стояла, вглядываясь в полумрак. Спустившись, она резко остановилась напротив Ноя, и ее глаза округлились от потрясения. Обри беззвучно шевелила губами, пытаясь что-то сказать. Выражение ужаса на ее лице привело Ноя к осознанию, что он ошибся, посчитав, будто сестра ожесточилась сердцем.

Обри выдохнула:

— Я приведу Ника.

Развернувшись, она бросилась вверх по лестнице.

Осторожно высвободив Ноя и женщину из цепей, спасители помогли им подняться по лестнице. Женщина едва могла двигаться. Переступив порог подвала, они осторожно направились в гостиную. Повсюду были разбросаны осколки стекла — последствия выбитого дверного окна.

Одежда Ноя лежала на кухонном столе. Последнее звено в череде нечаянных подсказок: ружья на том месте, где старик наставил на него дробовик, и рюкзака, примостившегося на улице у боковой двери. Похоже, мучитель не торопился избавляться от улик: едва ли кто-нибудь еще мог забрести в эти места. Если бы не самоуверенность старика, Ной наверняка стал бы очередной жертвой, замученной насмерть в подвале.