– Совсем не изменилась, – подтвердила Майкки.

– И правда, – согласилась Минни, а Каапо заметил:

– Надо осмотреть место укуса.

– Что нам теперь делать? – забеспокоился Оскар.

– Ну, сейчас эльф в банке, а буки прибираются, – откликнулась Хилла. – Вроде бы никаких срочных дел нет.

– Я лично собираюсь пойти постирать халат. – Майкки оглядела свой рукав. Синяя хлопчатобумажная ткань едва просматривалась сквозь серую мохнатую пыль.

Алиса хихикнула, а потом чихнула.

– А мы с Каапо пойдем в магазин, да, Каапо? – сказала вдруг Хилла.

– Мы? – удивился Каапо. Они с Хиллой никогда не ходили в магазин вдвоем. К тому же в холодильнике полно еды, мама ведь только вчера уехала.

– Да, мы. – Хилла странно загримасничала.

– Что с тобой? – удивился Каапо. – Зачем нам в магазин?

– Надо! – Хилла наклонилась к Каапо и тихонько шепнула: – Поговорить.

Каапо нахмурился.

– Вы чего шепчетесь? – удивился Оскар. – Ничего мы не шепчемся, – мотнула головой Хилла.

– Шепталась ты, шепталась, – признал Каапо. – Но я все равно ничего не понял. И зачем идти в магазин, тоже не понимаю.

– Да ну тебя! – возмутилась Хилла. – Как всегда. Совсем ничего не понимаешь? Ну ладно, слушайте тогда все. Мне кажется, что буки могут становиться невидимыми.

– Могут, конечно, я сама видела, – кивнула Майкки, и они с Алисой и халатом пошли в ванную осваивать стиральную машинку. Они были уверены, что это не так уж сложно.

Не сводя глаз с Каапо, Хилла продолжила: – Когда вы все сбежали, а буки начали прибираться, я сидела на кухне за столом и наблюдала. Когда пыли было много, это была просто пыль, немножко как тень. А когда она оседает, ее становится не видно. И вот тогда она начинает действовать.

– Действовать? Как? – не понял Оскар.

– А вот так – буки просто исчезают. Сначала я видела их в прихожей, а потом вдруг перестала. Я решила, что они ушли в комнату. Но когда они задвигались, их снова стало видно. Похоже, они становятся невидимыми, если стоят в этой бучьей пыли неподвижно.

– Как такое возможно? – пробормотал Каапо.

В ванной заурчала стиральная машинка – Майкки с Алисой нашли, где у нее кнопка.

Хилла сидела, прислонившись спиной к входной двери, и пыталась не уснуть.

Она ведь на страже, а стражи не спят. Надо было приглядеть за буками, пока Оскар и Минни ищут у себя походное снаряжение. Вечером планировался переезд во двор.

Как Хилла собиралась помешать букам, если им придет в голову пойти за Оскаром и Минни? Кое-кто другой на ее месте сильно озадачился бы. Но Хилла не любила озадачиваться заранее. Уж как-нибудь разберется. А сейчас ей было о чем подумать и без этого. Например: как себя вести с уехавшими родителями?

Незримый Глас звонил снова. Буран продолжался. Пассажирам объявили, что аэропорт будет закрыт по меньшей мере сутки. Незримый Глас беспокоился и говорил, что пора уже звонить маме в Лапландию. Каапо сказал ему, что позвонить маме нельзя, но они могут отправить эсэмэс. Они же все время переписываются эсэмэсками.

Например, час назад мама прислала эсэмэску такого содержания: «Папа уже дома?»

Хилла вздохнула. Ох уж эти братья и сестры. Надо уметь подбирать слова. Нельзя впрямую врать, но можно выражаться пообтекаемее. Главное, не настолько обтекаемо, чтобы вызвать у мамы подозрения.

Говорить маме, что Незримый Глас застрял из-за бурана, конечно, нельзя: она немедленно вернется домой. И кому от этого будет польза? В общем, ответ получился такой:

И все это было правдой. Незримый Глас действительно передавал приветы по телефону. И действительно сказал: «Хорошо хоть, вы дома, дома и стены помогают». Хилла, правда, считала, что это слишком странная фраза для Незримого Гласа, и мама непременно что-нибудь заподозрит. Но на меньшее Каапо был не согласен.

Мама ответила сразу же:

Хилла зевнула. Как же спать хочется! Прошлой ночью было не до сна: вся эта беготня за букой, ожидание, ночные страхи, перетаскивание матрасов… Чтобы не заснуть, Хилла принялась разглядывать стены в прихожей. Стены были на удивление чистые. Буки долго их отмывали, а потом тревожно замерли перед кухонной дверью: комариный эльф их нервировал.

– Надо спрятать это существо, чтобы буки успокоились, – сказал тогда Каапо.

Хилла с Оскаром пробили гвоздем несколько дырок в деревянной крышке, чтобы эльф, или кто он там, не задохнулся, и убрали банку на верхнюю полку кухонного шкафа. Эльф злобно морщил зеленую физиономию и махал своим оружием.

– Сам виноват, – сказала ему Хилла. – Кто первый начал? Ничего там с тобой не случится. И с голоду не умрешь: только что поел. Иди поспи.

Хилла оставила дверь шкафчика приоткрытой, чтобы внутрь попадал свет. Наверное, эльфу не очень приятно сидеть в темноте? Теперь оттуда доносился слабый звон: эльф все пытался разбить банку своей трубочкой, но у него ничего не получалось. Банка оказалась идеальным местом эльфозаточения.

Буки тут же успокоились и втиснулись в шкаф в той же последовательности, что и раньше: Уруру распласталась по задней стенке, а две оставшиеся, прижавшись друг к другу мохнатыми животами, торчали наружу. Тяжелые лохматые головы покоились у Уруру на плечах. В тот же миг вся троица уснула.

Или сделала вид. Хилла устало вздохнула. Обо всем этом приходится думать, если живешь с Каапо и Майкки. Какая разница, спит бука или не спит? Главное, что она стоит с закрытыми глазами по многу часов – как это ни назови.

Хилла зевнула. Как же скучно. Как же хочется спать. В ванной убаюкивающе жужжал фен, там что-то рассказывала Майкки и хихикала Алиса. Они постирали халат и теперь сушили феном, потому что Майкки хотела немедленно его надеть. Что сказала бы мама? Один глаз у Хиллы случайно закрылся. Она тут же его открыла.

Из кухни доносилось тихое позвякивание. Упрямый эльф! Не сдается и не засыпает. А вот Хилла бы сейчас поспала… Интересно, если закрыть сразу оба глаза, на одну только секундочку? О, как хорошо… А кому, собственно, помешает, если Хилла закроет глаза? Главное, что она сидит возле двери. Никто не пройдет мимо незамеченным. Как чудесно, как замечательно сидеть тут с закрытыми глазами, ни капельки не спя…