которая встает в пять утра, идет на тренировку, после разбирает утреннюю корреспонденцию и одновременно завтракает, после посещает многочисленные занятия, разбирается с донесениями, которые мне доверила императрица, организовывает вечеринки и приемы, где весело всем кроме меня. Это же с меня спросят, если кому-нибудь на голову прилетит гирлянда или у суперважного посла обнаружится аллергия на ароматические свечи. А пока все идет, как надо, кажется, что организовать бал — плевое дело.

— Ну ты чего ревешь? — улитка с редкой для своего вида скоростью заметалась по книгам. — Не такая я и бесполезная, пока в северном крыле водилась, многое узнала. К примеру, ты знаешь, в кого влюблена Кайне?

Я зло смахнула слезы — признак слабости любого дракона, и задумалась.

— В Пепель… Анхарда.

— Не угадала! У тебя осталось девятьсот семьдесят две попытки.

Слезы у меня высохли окончательно.

— Сколько? Почему девятьсот семьдесят две?

— Именно столько мужиков на территории Черных пик, — заявила улитка. — Сдаешься, слабачка?

Скрипнув зубами, сдалась. Девятьсот семьдесят два военных, из которых я знаю ровно двух, какой дракон ввяжется в неравный спор?

— В вейра Ранаша она влюблена. У нее вся чешуя дыбом в его присутствии. Так и стелется около него… Это не я, это прислужницы болтают.

Я онемела от удивления. Вейр Ранаш буквально две недели назад был переведен из Второго крыла в Черные пики, когда Кайне только успела глаз на него положить? Да и… Так рьяно отваживала меня от Пепельного, а сама по-другому сохнет.

— Ничего не путаешь? — строго уточнила у улитки.

— Панцирь даю, честное улиткино. Но только это не я, это прислужницы говорили.

Иза принесла платье, белье и маленький ужин, так что спать я укладывалась без страха перед будущим. А чего боятся? Еще утром я думала, что умру, а теперь у меня есть платье, личная ванная и улиточка.

Улитку я определила жить в цветочном горшке, прикрыв ее листьями филодены — неприхотливого домашнего цветка, кое-как перестелила белье и не жалуясь заставила себя проглотить пресную кашу с вкраплениями неизвестного происхождения. Даже магический зрением посмотрела, не подсунули ли мне чего-то опасного. Но нет, оказалась какая-то съедобная трава.

Но стоило накрыться одеялом, как черные мысли снова заполонили ум. Чужой город, чужие люди, серое походное белье вместо шелковых простыней, «эй, ты» вместо «Ваше Высочество» … Тот последний поцелуй с Тео.

Кто-то задумал меня убить, отправив в Ленхард, и только у одного человека был мотив. У моего бывшего мужа. Живая я была вечной угрозой его репутации, инструментом оппозиции, — инструментом любого, кто захотел бы использовать меня против Тео. А мертвые помешать никому не могут. Вот только в голове не соединялось хладнокровное убийство с тем мальчишкой, который таскал мне сладости и учил их прятать от фрейлин, показывал первую боевую стойку, был моими крыльями.

И тот перевертыш… Он что-то сделал со мной, связанный сетью заклинаний мой нерожденный дракон чувствовал, как внутри меня ходит чужеродная магия. Надо будет расспросить свою улитку на этот счет.

Утром я встала измученная и с красными веками, зато вовремя. Биологические часы по вбитой на подкорку привычке подняли меня в пять утра. Умывшись, одевшись и заботливо прикрыв улитку листиками, я отправилась в новый день.

***

— Как много ты знаешь о поставках в Ленхард?

Анхард в отличии от меня в идеальной физической форме, бодрый, насмешливый, все с тем же жестким прищуром глаз ухнул передо мной целую кипу подшитых отчетных книг.

Он разместил меня в своем же рабочем кабинете, где кроме нас двоих постоянно околачивались около десятка разных личностей. Кто приходил, кто уходил, но хорошо хоть столов на всех не хватало. Иначе работать стало бы невозможно.

— Немного знаю, — сказала я осторожно.

— Тогда смотри, сутки назад была полугодовая поставка, так что сейчас берешь последнюю отчетную книгу и сверяешь список требований с поставкой. Посмотрим, так ли ты хороша, как сама о себе думаешь. Чтобы к обеду было готово.

Разговоры, тихим шелестом ползущие по кабинету, стихли, к нашему разговору явно прислушивались, пару раз я поймала неприязненный взгляды от солдафонов, то и дело заходящих в кабинет. Замечательно. Я стала не просто изгоем, я стала изгоем среди изгоев. Меня не любят просто за факт моего существования, вон как косятся.

Анхард кинул на стол перечень товаров и ушел. А я… сжала губы и села работать. Мне было не привыкать.

С продуктами питания я разделалась быстро: мука, крупы, масло, консервированная продукция, сахар, отдельно жир и специи. Просто, но не так уж и плохо. По вчерашней каше мне рисовалась крайняя бедность в Черных пиках, но солдат кормили вполне прилично.

А вот боеприпасы вызывали нарекания. Запросу поставка не соответствовала даже на тридцать процентов. Боевые амулеты в количество ста штук на все крыло, зачарованные копья не привезли вообще, подвесок для мечей, повышающих атакующие свойства, двести пятьдесят штук, самих мечей двести штук.

Камни-амулеты на вес золота, и их было мало. Я с ними в повозке ехала, все видела своими глазами.

Закончив короткую сверку, я отложила отчетные книги и задумалась. Как обстоят дела в других крыльях мне неизвестно, но если так же, то вывод напрашивается неутешительный. Ленхард сознательно превращен в могилу.

— Эй, детка, если эта работа для тебя слишком сложная, то за пару ночек, я тебе помогу.

В кабинете раздался хохот. Надо мной склонилась чья-то бородатая морда, и я молниеносно выставила одну из учетных книг в качестве преграды. К моему удивлению, я довольно легко удержала ее при столкновении слюнявой физиономии с обложкой. Перехватив книгу одной рукой, продолжая удерживать солдата, я размяла пальцы второй руки. Сила возвращалась ко мне!

— Ах ты, наглая пигалица!

Состыковавшийся с книгой солдат сгреб меня за шиворот, как кошку, но я ловко вывернулась, одновременно ударяя по коленной чашечке. И тут же отскочила к окну, автоматически принимая боевую стойку. Этому приему меня когда-то научил Тео. Дракон никогда не встает спиной к стене, это позиция бескрылого драдера. Дракон, в отличие от веев, может позволить себе сразу два выхода.

— Влезла на теплое местечко, преступница, смеешь смотреть свысока на порядочных драдеров, мы научим тебя манерам…

На меня надвигались уже трое. В кабинете была еще пара человек, но вмешиваться они явно не собирались. Обвела взглядом пространство, сдвигаясь чуть влево для лучшего обзора. Похоже, Пепельный еще не окончательно утвердил свою власть, и в ближайшие десять минут мне