из себя добродетель. Рожковые свечи висели в подсвечниках и люстрах. Яркие гобелены украшали зал; по другую сторону от стола стоял на каменном постаменте величественный трон, устланный шкурами и украшенный драгоценными камнями. Над троном висел герб рода ун Сальфий — вышитый серебряными нитями ирбис в боевой стойке на синем фоне. Девиз рода гласил: «Непримиримы к врагам, щедры и преданы друзьям нашим».

— Вот и вы, — громко поприветствовал семью лорд, одиноко восседающий во главе длинного стола, накрытого на трёх персон.

Позади хозяина Первого Огня громко потрескивали поленья в камине, слуги вытянулись в ровную шеренгу в ожидании приказаний лорда, верный начальник стражи Ферри, вооружённый до зубов, держал руку на полудрагоценном эфесе длинного меча в ножнах. Айшесс и её дочь прошли и сели по правую сторону, туда, где стояли столовые приборы. Страх плескался во взглядах вновь прибывших, а напряжение витало в воздухе.

— Я смотрю, ты мне не рада? — лорд упрекнул благоверную. — Неужели моя некогда влюблённая жёнушка не подойдёт и не поцелует меня, не выкажет своего почтения? Не поприветствует согласно этикету?

— Мой лорд, — подобострастно начала его красавица-супруга.

Ради подобной встречи она намеренно выбрала узкое платье с низким декольте, чтобы сбивать мужчину, голодного в некотором смысле, с толку. И это ей отчасти удалось, так как взор лорда Фробби сейчас был устремлён к её женским прелестям. Приложив руку к груди, она вдохнула воздуха поглубже и продолжила лить сладкие речи:

— Я всецело предана нашим традициям, мой лорд. — Айшесс грустно посмотрела в тарелку, будто от смущения. — Но в последнее время я впала в немилость, поэтому страшусь вашего гнева и не рискую навязываться вам.

— Ха!

Лорд фыркнул и поднял кубок, выпил. Одурманенный красотой женщины с точёной соблазнительной фигуркой, отец Элиаса, однако, быстро опомнился и продолжил упрямо гнуть свою линию:

— Ты охладела ко мне, так и скажи!

— Как я могу?! — с деланной искренностью изумилась супруга.

— Выходит, ты можешь согреть мою постель этим вечером? — спросил лорд не без издёвки.

Ситэлия прикусила губу, сквозь привычную маску невозмутимости на её лице проступили иные опасные эмоции. На краткий миг лорду Фробби показалось, будто он увидел прежнюю язвительную девицу, чей гадкий характер не замечал столько лет, словно был одурманен, опьянён любовью к её матери.

Сейчас же лорд с горечью наконец осознал, что оттолкнул от себя единственного искреннего человека, родную кровь, сына любимейшей первой жены, чью жизнь унесла затяжная болезнь, да будь проклята хворь.

Лицо лорда омрачилось при воспоминаниях о леди Софии, о её кристально чистом разуме, которому он всегда поражался. Умная, красивая, она была для него путеводной звездой в этих тёмных, мрачных, холодных краях. Она чуяла ложь за версту и всегда была добра к искренним людям. Но взамен невосполнимой утрате, после долгих лет горечи он выбрал лживую тварь, что отравила ему жизнь своими интригами.

— Полно сладких речей, — лорд Фробби прервал речи супруги. Она до сих пор подбирала слова, чтобы якобы выказать свою лживую любовь ненавистному мужу. И это он чувствовал. Сейчас во всяком случае. А в самом начале отношений он словно был опьянён её красотой и не мог мыслить здраво. — Я собрал вас здесь, чтобы объявить о моём намерении вернуть Элиаса назад. Он нашёл себе жену, привёз её из Пятого Огня, все бумаги подписаны и заверены лордом Барне.

— Но мой лорд! — Ситэлия, ошеломлённая новостями, не сумела сдержать эмоций. Острый взгляд Айшесс, и девица умолкла. Большего не требовалось, Фробби ун Сальфий успел увидеть всё.

— Довольно театральных вздохов, — он скривился как от кислого вина, — я больше не хочу слушать о твоих переживаниях и оскорблённых чувствах. В конечном счёте, как-то же ты попала в постель к моему сыну? Он не волок тебя силой, ты и сама призналась в том, что питаешь к Элиасу глубокие чувства. И не моя вина, что это было не взаимно. Перестань изображать из себя кроткую оскорблённую овечку, иначе я как следует расспрошу охрану, среди которой ходят самые разные слухи о твоей добродетели. И эта перевязанная рука твоей матушки не по случаю ли красноты на щеке, дорогуша?

С каждым словом лорд сильнее и сильнее гневался, в первую очередь на самого себя за то, что не поверил сыну и повёлся на сладкие речи сидящих перед ним женщин. Он чувствовал себя обманутым простолюдином, однако не имел на руках доказательств, чтобы открыто обвинять: одни домыслы, чувства и интуиция. А это никуда не годится.

— Найди себе мужа посговорчивее и лепи из него всё что душе будет угодно, а меня и моего сына оставь в покое. Вот мой указ. Если ты не найдёшь себе мужа в ближайший месяц, я сам это сделаю и отдам тебя за первого, кто пожелает взять тебя в жёны.

Прервавшись ненадолго, лорд Фробби хлебнул из кубка, чтобы промочить горло, и добавил:

— Писарь, готовь бумагу на подпись. Я всё сказал.

Громкий скрежет послышался в следующий миг. Оскорблённая требованиями супруга к дочери Айшесс встала из-за стола и любезно поклонилась, приговаривая:

— Благодарю, мой дорогой муж, я не голодна. И прошу меня простить, ушибленный палец ноет, а от услышанных новостей вдобавок разболелась голова. Мне нужно прилечь.

Ни одного обидного слова лорду, однако тайный смысл сказанного достиг цели, Фробби ун Сальфий стукнул кулаком по столу.

— Убирайтесь обе с глаз моих долой! Ферри, прикажи переселить их в самую дальнюю башню, чтобы дороги мои не пересекались с этой мерзостью!

Собрав слюну во рту, он смачно сплюнул на пол: — Тфу!

Дочь и мать облегчённо выдохнули, спешно покидая трапезную. Во всяком случае, лорд Фробби ни словом не обмолвился о недавних похождениях Ситэлии и тёмных делишках колдуньи, в голове которой уже начал созревать новый губительный замысел.

Айшес схватила дочь за рукав здоровой рукой и поспешила вперёд по коридору, чтобы поделиться будущими планами, где столь необходимы новые союзники и новая плата.

Едва обе очутились в нужном месте, плутая по коридорам замка, добрались до укромного уголка и ритуального стола, ведьма гортанно выдохнула:

— Пришло твоё время, дочь, перенять мои знания.

— Но…

— Ты хочешь завоевать сердце Элиаса, как некогда я завоевала лорда Фробби?

— И чем нам это обернулось?

— Глупая! Всему виной твоя просьба. Ты, ты стала причиной моего несчастья. Магия не прощает неудач. У нашего снежного