Оцепенев, хочу верить, что мне послышалось.

— Глухая, что ли? — кривит лицо мужчина и вдруг показывает рукоятку ножа. — Сумку на базу, а сама — вон отсюда!

Тело резко швыряет в пот, пульс учащенно отстукивает в висках.

Дрожащими руками выполняю просьбу. Передаю сумку, берусь за ручку автомобиля. С рождением ребёнка я стала ответственнее относиться к собственному здоровью и жизни. Зная, что сильно нужна дочери.

Водитель тормозит на обочине, включает аварийку. Сцепив толстые пальцы, держит сумку. Ждёт, когда я, наконец, выберусь на улицу, чтобы полакомиться добычей.

Дальнейшие действия происходят на автомате. Я выскакиваю из салона и оказываюсь на оживлённом тротуаре. Смотрю, как водитель уносится прочь вместе с моими деньгами, документами, телефоном и ключами.

Первый порыв — позвонить Наилю. Но реальность бьёт наотмашь. Я не смогу этого сделать из-за отсутствия мобильного.

Боже.

Потоптавшись немного на месте, пытаюсь собрать мысли в кучу. В этом городе у меня никого, кроме Наиля, нет. Но муж сейчас на конференции. Вернётся поздно. Номер Миры я на память не помню, как и Насти, и Лили. Вот же гадство!

Чувствуя себя абсолютно потерянной, подхожу к простым прохожим. На мои просьбы дать позвонить откликается девушка в красном берете.

Она смотрит с опаской. Достаёт телефон, вводит комбинацию из десяти цифр и требует разговаривать исключительно на громкой связи и с рук.

Я набираюсь терпения, но когда слышу в динамике автоматический голос оператора, который сообщает о том, что мой муж находится вне зоны доступа сети — внутри всё обрывается.

— Спасибо, извините, — бормочу себе под нос.

Разгуливая по тротуару вперёд и назад, размышляю, что предпринять дальше. Я всегда считала себя собранной и уравновешенной, но оставшись без ничего — жутко паникую.

Резко развернувшись и врезавшись в случайного прохожего, сухо прошу прощения. Раздражаюсь, когда он даже не пытается меня обойти и продолжает стоять слишком близко.

— Надо же, какая встреча… — медленно тянет слова.

Я поднимаю взгляд, прохожусь по пуговицам белоснежной рубашки. И застываю, едва вижу знакомые узоры татуировки на шее.

В горле ком, настроение падает ниже плинтуса.

Наконец, посмотрев в карие глаза, злюсь, что этот мужчина снова видит меня слишком уязвимой. Как будто почти голой.

— Здравствуй, Саша.

Произношу ровно и выдержанно, а у самой сердце невольно ускоряется.

Журавлёв сужает глаза, чуть склоняет голову набок. Рассматривает долго и пристально.

— Нужна моя помощь, Полина? — интересуется, догадавшись.

Я бы с удовольствием ответила отрицательно, но обстоятельства загнали меня в тупик.

Неуверенно киваю. Журавлёв тут же протягивает руку не то для приветствия, не то для того, чтобы уже начать оказывать помощь.

Глава 17

— Точно ничего не желаешь заказать, Полин? — разочарованно спрашивает Журавлёв.

Он берёт в руки вилку и нож, чтобы разрезать сочный стейк, а я терпеливо жду от него каких-либо действий и медленно цежу лимонную воду, хотя, откровенно говоря, после столь стрессовой ситуации с лёгкостью махнула бы чего покрепче.

Проблема в том, что я не хочу быть должна Саше. Знаю, что и так буду. И он знает. Но хотелось бы меньше.

— Горячее? Салат? Десерт? — настойчиво перечисляет. — Здесь сносно готовят.

— Пожалуй, откажусь, — мотаю головой и через время добавляю: — Спасибо за предложение.

Журавлёв беззастенчиво блуждает по мне взглядом. Не в первый раз за этот вечер, но каждый — пронзительнее и чётче, словно высокоточный сканер.

— Стесняешься, Полин? — снова интересуется.

— Ни в коем случае, Саш, — вежливо отвечаю. — Я действительно не голодна. Мы с Мирой обедали буквально два часа назад.

Встретив меня на улице, испуганную и потерянную, Саша внимательно и даже с каплей сочувствия выслушал мой сбивчивый рассказ.

Как ни странно, но увидеть мало-мальски знакомого человека посреди улицы казалось огромным везеньем. Даже такого, как Журавлёв.

По позвоночнику прокатывался озноб от одной только мысли, что меня могли увезти за город, подрезать или изнасиловать, если бы я, к примеру, взбрыкнула и не отдала сумку.

Сработал инстинкт самосохранения. Я была готова предложить всё, что у меня есть, и даже украшения, но только бы оставили в покое.

Саша деловито уточнил детали кражи, номер и марку автомобиля. Затем неожиданно взял меня за руку и вместо того, чтобы как можно скорее помочь, сказал, что в данный момент не может ничего предпринять на голодный желудок. И ему надо подумать, что делать со мной дальше.

Было необычно находиться в тесном контакте с посторонним мужчиной. Позволять его руке ненавязчиво и будто бы нарочно сжимать мою ладонь. Но в тот момент я витала в полнейшей прострации и отпрянуть, вопреки здравому смыслу — не могла.

Так мы оказались в дорогом пафосном ресторане «Эстет». Не просто за столом, а в закрытой шторкой кабинке. Зачем-то. Уж не знаю, какую функцию она выполняет, но от напряженной и чуть интимной обстановки — попросту не по себе.

Забавная зверушка вновь попалась в клетку. Теперь уже точно зная, что с хищником.

— Наиль не перезванивал? — уточняю, устало откинувшись на спинку дивана.

Журавлёв аккуратно ест. Читаются манеры. Знаю, что он воспитывался в интеллигентной семье. Я успела погуглить кое-какую доступную информацию о нём на досуге. И вроде бы обычный госслужащий, но на запястье часы стоимостью свыше тридцати тысяч долларов, а автомобиль самой последней модели — я видела его у входа в ресторан.

Как у обычного среднестатистического гражданина, возникают вполне закономерные вопросы. Но, впрочем, мне не должно быть до этого никакого дела. Если совесть позволяет — то ок.

— Не-а, — спокойно отвечает Саша. — Телефон на столе, Полина. Если позвонит — услышишь.

Открыв шторку, к нашему столу подходит официант. Он ставит передо мной десерт и чёрный ароматный чай.

— Прошу.

Я вспыхиваю, мечу взгляд в Журавлёва. Тот вскидывает руки в воздух, будто ни при чем.

Возможно, я и родилась в ебенях, но не до такой степени дремучая, чтобы не догадаться, что заказ с