бросила взгляд на столик, за которым сидели мужчины. – Знаешь, я думаю, Макс с удовольствием подбросит тебя до дома. Если ехать по той дороге, на которой ты тестировала велосипед, примерно через пять километров надо повернуть направо, потом на втором повороте налево. Еще километра два или около того – и ты поймешь, где находишься. А дальше ты сама сможешь подсказывать ему, куда ехать.

Как Кейси может быть настолько в этом уверена, Ханна не имела ни малейшего понятия.

– И примерно в том месте на твоем телефоне должен заработать навигатор, – улыбнулась Кейси.

Ханна снова посмотрела на часы. Действительно, если б Макс ее подвез, это здорово сэкономило бы ей время.

– Но я вот что подумала, – добавила Кейси, – если ты завтра не занята, может быть, приедешь снова? Кажется, здесь отличные места для велосипедной прогулки. Мы с Эммой еще ничего не успели посмотреть, и было бы здорово, если бы ты провела для нас небольшую экскурсию.

– Правда? – оживилась Ханна и посмотрела на Эмму. – Вы сможете взять выходной?

Эмма улыбнулась.

– Уверена, папа сумеет какое-то время обойтись без нас.

Ханна кивнула:

– Ладно. Приеду завтра, но не рано, ближе к полудню.

– Пойду, поговорю с Максом, – решила Кейси. – Вы с Эммой выведите велосипед с заднего двора, а я попрошу Макса подогнать грузовик. Вон тот старый пикап, видишь?

Ханна посмотрела в окно и увидела машину, о которой шла речь.

– Хорошо.

Глава 30

Спомощью Ханны Макс поднял велосипед в кузов грузовика. Теперь они ехали по шоссе, прочь от кафе.

– Тебе понравился ужин, девочка? – спросил ее Макс.

– Было вкусно, – признала она. – Очень. – И через несколько секунд добавила. – Мне понравилось это место.

Макс согласно кивнул:

– Да, есть в нем что-то особенное, это точно.

– Но и что-то странное в нем тоже есть, – добавила Ханна. – В смысле, я знаю эти места как свои пять пальцев, но никогда не слышала, чтобы кто-нибудь когда-нибудь упоминал об этом кафе. А потом Кейси рассказала мне, куда ехать, да так, словно точно знала, где оно расположено, но при этом утверждала, что они с Эммой плохо знают эти места. Типа, они недавно сюда переехали, или что-то в этом роде.

Макс промолчал.

Ханна посмотрела на него.

– Кстати, Кейси сказала мне, что я должна расспросить вас о какой-то игре, которая называется «Промотай вперед». Это что такое?

Макс удивленно покосился на нее.

– Это то, о чем мы с Эммой и ее папой разговаривали сегодня вечером.

– Вы можете рассказать мне, о чем речь?

Макс кивнул:

– Ладно.

За несколько минут Макс повторил историю, которую перед этим рассказывал в кафе. Ханна с интересом слушала. Ей ничего подобного и в голову не приходило.

– Ух ты, как круто! – выдохнула она, когда он закончил.

Макс кивнул.

– На самом деле было бы круче, если бы я тогда понял обратную сторону этого принципа.

– Какую?

– Тем вечером в магазине я усвоил правило, которым стал пользоваться впоследствии: избегать глупых решений. Это полезный принцип – стараться не делать ничего такого, что навредило бы мне в будущем, в том числе далеком. И, наверное, в тот момент своей жизни я вряд ли сумел бы разглядеть в происходящем что-либо еще.

Макс пожал плечами.

– Однако если бы я тогда это понял, то мог бы воспользоваться им, чтобы повернуть свою жизнь совсем в другую сторону. К другой реальности. Но тогда я этого не осознал, а рядом со мной не было никого, кто помог бы мне все это понять.

Они какое-то время ехали в молчании, думая каждый о своем.

Потом Ханна сказала:

– Эту игру можно использовать, чтобы увидеть хорошие варианты своего будущего. Вы пользовались ею для оценки того, что могло привести к проблемам. Но могли бы применять этот принцип, чтобы увидеть, какой путь приведет к чему-то восхитительному, – она посмотрела на Макса, ища подтверждения. – Верно?

Макс цокнул языком.

– Ага. В точку. Вот только мне для того, чтобы это понять, потребовалась почти вся жизнь, а ты догадалась за пару минут.

Ханна робко улыбнулась.

– Я хорошо понимаю схемы, – сказала она. – Вижу связи и то, как все в этом мире взаимодействует. – Она помолчала. – Но моему мозгу нужна отправная точка – например, та история, которую вы мне рассказали.

Ханна подсказывала Максу маршрут с того момента, как они добрались до места, о котором говорила Кейси. Официантка оказалась права: Ханна действительно узнала местность. Пока они ехали по трущобам, где жила Ханна, ее одолевал все более жгучий стыд за ту картину, которую Макс видел перед собой. Ей вспомнился второй вопрос из меню.

Откуда вы хотите быть?

Макс посмотрел на девушку, потом в окно.

– Похоже, район из неблагополучных.

– Угу, – буркнула Ханна.

Макс помолчал, потом сказал:

– Знаешь, малышка, каждый создает свою собственную историю. С чего он начинал. Чем закончил. Где остался или откуда ушел. Главный вопрос в твоем возрасте заключается в том, будешь ли ты активно выбирать свою историю… – он вздохнул. – И выберешь ли ты такую историю, которая в итоге будет тебя радовать.

– Эмма и Кейси сегодня вечером помогли мне это понять, – ответила Ханна, глядя, как мимо проплывают запущенные домишки. – Про выбор, например.

Макс кивнул.

– Как я и говорил тебе, когда мы чинили твой велосипед, никто не выбирает, где ему родиться. Но в определенный момент ты начинаешь выбирать, где и с кем тебе остаться.

Снова возникла пауза, после которой Макс задал новый вопрос:

– Ты сказала, что у тебя хорошо получается видеть схемы и связи. Что все это объединяет?

Ханна задумалась.

– Выбор за мной? – предположила она.

Макс кивнул.

– Угу. Сейчас – в какой-то мере – определенно. А еще через пару лет он будет полностью твой.

Макс притормозил у знака «стоп» и взглянул на Ханну.

– Куда дальше?

– Сюда, – сказала она и указала налево. – Дом, где в палисаднике стоит сломанная посудомоечная машина.

Макс повернул и ехал дальше до тех пор, пока не увидел нужный дом. Смотреть на него было жутко. Весь двор завален негодными вещами и хламом, там и сям разбросаны банки из-под пива.

Он нахмурился, останавливая машину, потом повернулся к Ханне.

– Вот еще один орешек на разгрызание твоему пытливому уму, девочка. Ты рассказываешь самой себе историю о том, кто ты и что ты есть – и кем не являешься. И эта история закрепляет положение вещей. – Макс умолк и обвел взглядом неухоженный двор. – Мы – отражение того, как мы определяем себя. А это определение, если утратить бдительность, часто создают обстоятельства и ситуации,