Я хотел было расчувствоваться — вон как они меня любят, а потом понял — они совсем не верили в меня, а так говорили только из жалости. Только из жалости!

— Норобу, я вернусь только за тем, чтобы вывести вас из нищеты! Каждому сироте я куплю по квартире, а приют «Вокзал Мечты» сделаю самым богатым! Я постараюсь как можно быстрее стать Серебряным Лордом и тогда…

Норобу только печально улыбнулся и потрепал меня по взъерошенным волосам:

— Ты хороший мальчик, Шин. Постарайся не влипать в очень большие неприятности. Мелкие тебя не минуют, но вот от больших уворачивайся. Может, передумаешь, пока не поздно?

Я заметил насмешливый взгляд Кена. Он стоял поодаль в своей излюбленной позе — прямой как жердь, со сложенными на груди руками. Надменный и высокомерный — просящий кирпича по смазливой роже. И снова во мне колыхнулась волна ярости…

Да что же это такое? Почему в меня никто не верит? Да, я пока не умею управлять наноидами так же лихо, как Кен, но у меня уже получается вызывать огненный меч! Это только начало, а дальше я натренируюсь так, что меня фиг кто догонит!

— Норобу, я не буду повторять свои слова. Я обязательно вернусь Серебряным Лордом или… не вернусь никогда. Это моё решение! И я от своих слов не отступлю!

— Береги его, Кен, — обернулся Норобу к брату. — Чую, что натворит он ещё бед…

— Я пригляжу за ним, — кивнул белобрысый засранец.

Как будто я маленький ребенок и вот-вот должен сделать лужу. Да как же так можно не верить в человека?

Кровь бросилась в лицо. Щеки запылали. Сейчас бы упасть на пол и биться головой о доски до тех пор, пока не смогу убедить родных людей в своей правоте. Да только не хотелось портить прощание. Не хотелось, чтобы они меня запомнили таким истеричным. Поэтому я через силу заставил себя улыбнуться и произнести:

— А я пригляжу за Кеном, чтобы он не очень высоко задирал нос. Вдруг зацепится им за потолок, поцарапает ещё… покрытие.

Конёк позади меня хихикнул. Эта неожиданная поддержка заставила схлынуть раздражение. Пусть они все не верят в меня — главное, что я сам в себя верю.

Лилия обняла на прощание и как приятно было прикосновение мягкой кожи к щеке. Внутри колыхнулся теплый мягкий ком. Я обнял её в ответ и почувствовал, что вовсе не хочу её отпускать. Так бы и стоял, вдыхая аромат луговых трав, идущий от волос. Сжимать в руках теплое, податливое тело и…

— Ну всё-всё, отпусти, а то мне неудобно перед ребятами, — в грудь уперлись мягкие ладошки и начали отталкивать.

Я отпустил её с неохотой. Всё-таки было в неё что-то такое загадочное, трогающее за душу. И мне показалось, что она с сожалением посмотрела на фигурку собаки на моей груди, как будто жалела, что рассталась с ней.

После прощания мы покинули приют. Я ещё долго чувствовал спиной взгляды. Чувствовал, но не оборачивался. Кен шел рядом, всё такой же прямой и спокойный.

Возвышающиеся дома провожали нас глазами окон. Мне чудилось, что в каждом из них стоит человек и показывает на нас пальцем. Возможно, даже говорит:

— Вон! Смотрите! Идет Кен и никчемыш Шин. И этот дурачок думает, что станет Серебряным Лордом!

Я с трудом сдерживал желание оттопырить средний палец и показать своё отношение к неведомым наблюдателям. Чтобы противостоять этому желанию, я задал вопрос Кену:

— Слушай, брат, вот мы живем в совершенном мире. У нас есть гаджеты, которые могут выполнять любое желание. Мы способны сделать всё, что угодно. Так почему же в нашем мире до сих пор существуют бедные? Почему существуют банды и грабители? Почему такие крутые спецы, как экзекуторы, не перебьют всю эту шваль?

Кен шел, уставившись под ноги.

— Так почему так выходит? Ты слышишь?

— Шин, слышу. Что я могу на это ответить? Ты сам видишь, что люди разделены на кланы. Всё поделено между фракциями, каждый клан отвечает за свою территорию и свою обязанность. А ресурсы принадлежат высшим кланам. Вряд ли они будут делиться захваченным добром со всяким сбродом. А если сброд сам захватит добро, то…

— То станет высшим кланом?

Кен ничего не ответил.

— Подожди, а почему же ты не хочешь остаться и помочь приюту? Ты же можешь засеять поле, заставить наноидов поработать от души, а потом собрать такой урожай, какой не снился никому в Южа-Сити. Все сироты будут накормлены.

— Увы, в этом отношении нам просто не позволят собрать урожай. Пара кланов будут науськаны на нас, откроется судебное дело в отношении незаконного владения землей, и в итоге урожай соберут эти кланы или же урожай будет уничтожен. Это называется балансом в природе — всё, что произрастает на земле, должно получить разрешение от высших кланов. Иначе должно быть уничтожено, как наносящее вред экологии. А если ты воспротивишься, то за тобой придут экзекуторы. Придут и заберут хроносалютем. Сделают человека похожим на тебя. Был раньше один человек по имени Андрэ Гринёв. Тоже хотел счастья для всех… О нём, как о старинном Робин Гуде, и о его банде до сих пор слагают легенды. Только, как и Робин Гуда, его ждал печальный финал… Но память об этом человеке жива даже через пятьдесят лет, как не пытаются власти стереть и очернить любое упоминание.

— То есть, бедность выгодна высшим кланам? — я проглотил подколку.

— Да, — кивнул Кен. — Пока народ борется за выживание, сражается между собой за место под солнцем, ему не до политических игр. Голодным народом легче управлять…

Я посмотрел на свой хроносалютем. Вызвал небольшую кучку наноидов. Попробовал с их помощью сдвинуть камень с дороги, но черный рой наноидов не смог даже на миллиметр оттолкнуть булыжник. Наноиды отказывались мне повиноваться. Получалось только призвать огненный меч. Он-то и рассек булыжник напополам. Вроде бы дело сделано, но совсем не так, как я планировал.

— Хоть это у тебя получается, — заметил Кен. — Специально взял такое же оружие, какое у тебя было на Арене Чести?

— Как-то само получилось, — ответил я честно.

— Забавно.

После этого краткого выражения эмоций Кен замолчал. Он молчал вплоть до самого выхода из города. Нас окинули сотнями глаз бесстрастные камеры у ворот. Они фиксировали как прибытие людей, так и уход. Считали стадо…

За