litbaza книги онлайнСовременная прозаВ алфавитном порядке - Хуан Мильяс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 44
Перейти на страницу:

Мне казалось, что месяцы похожи на станции метро или электрички, куда люди прибывают с надеждой, что с ними там что-нибудь да произойдет, и откуда уезжают в разочаровании, ибо не произошло ничего. Я видел, как многие, так же как мой отец, радостно въезжали в январь в надежде выучить английский и достигали декабря с планами уж на будущий-то год взяться за это дело непременно. Жизнь в этом сокращенном мире длилась четыре дня, и от этого проще было осознавать, как трудно достичь намеченной цели и как грустно становится, когда ты все же добиваешься, чего хотел.

Чтобы отделаться от этих неприятных ощущений, я вышел из энциклопедии и тут, оглядывая гостиную с отчуждением человека, который вернулся из долгого путешествия, понял: то ли на меня давил час дедовых похорон, то ли необходимость проскочить всю карту реальности целиком, но я пронесся из конца в конец слишком стремительно и потому-то был так измучен. Я ведь не вполне еще поправился, и затраченные для путешествия усилия оказались чрезмерны и измотали вконец. Встал с кресла, чтобы один том энциклопедии поставить на полку, а другой – снять оттуда, и, проходя мимо зеркального шкафа, увидел свое отражение и долю секунду не узнавал себя, хоть и не сомневался, что это я. Глаза ввалились и были окружены лиловыми тенями. В ту пору я уже несколько раз пробовал бриться, но скорее из стремления подражать взрослым, чем по необходимости. Теперь я увидел, что пушок над верхней губой не только стал гуще, но и превратился в длинные тонкие волоски. Возможно, что они выросли за время моей болезни, подумал я сначала, но потом понял – нет, они появились, когда я проносился через ужатые годы, и почему-то не исчезли, когда повернул назад. Никуда не пропало и другое – вот, например, те ощущения быстротечности и краха, что охватывали меня при взгляде на месяцы, громоздящиеся друг на друга. И тень, сгустившаяся на верхней губе, обозначала, быть может, присутствие другой тени – той, которая нависла над всей моей жизнью и которую не рассеять никакими силами, сколько бы я ни брился. Эту цену я заплатил, чтобы узнать: действительность возникла оттого, что буква А взорвалась и, подобно тому как происходит это в расширяющемся космосе, этот большой взрыв стал порождать алименты, биде, клиники, динамометры – и так далее, до тех пор, пока не достигнет самых отдаленных от истока предметов и понятий вроде этажерок или ящериц.

Времени, чтобы добраться до кладбища, у меня было в обрез, но все же я не мог отказать себе в удовольствии пройти мимо каннибалов, о которых предупреждал меня отец. И потому взял соответствующий том и вернулся в кресло. Они появились следом за канителью и каннелюрами и не имели ничего общего с моими представлениями о них, потому что пожирали своих ближних не чтобы избавиться от рутины, а как раз повинуясь и следуя ей. Я думал увидеть здесь дикарское зловещее празднество, апофеоз зла, а натыкался на сцены мирно-патриархальные: ребенка ели так же непринужденно и порою так же скучливо, как мы отдаем должное цыпленку. Судя по всему, они не слишком отличаются и по вкусу, особенно если цыпленку давать корм, произведенный из муки животного происхождения. Кое-где на островах Антильского архипелага съедают своих врагов, желая заполучить их силу, а в других местах – стариков из своего же племени, причем этому не помеха, если они больны или даже умерли и погребены. Ошибкой с моей стороны было посещать этот раздел энциклопедии, потому что ужас проявлялся там с такой же естественностью, как в кошмарных снах, и ничем не истребимый вкус человечины надолго застревал в сознании. Кроме того, оказалось, что имеется и отсылка на помещенную в первом томе статью антропофагия, что значило то же самое. Любопытно, что следом за антропофагами сразу шли антропофобы, и объяснялось, что так называются люди, испытывающие страх перед другими людьми и ненависть к ним, и чувства эти, впрочем, возникают нередко, стоит лишь вспомнить, кого же судьба послала нам в соседи.

Выскользнуть оттуда на кладбище сразу не получилось, потому что в самой антропофагии, где я задержался на несколько секунд из солидарности, оказалась щель, в которую меня всосало, едва лишь я заглянул в нее, всосало и донесло до владений мизантропии, расположенных чуть ли не на другом краю энциклопедии, а тамошние обитатели, отличавшиеся нравом угрюмым и унылым, хоть и собрались в этом месте, чтобы сообща ненавидеть все человечество, не могли при этом не ненавидеть и друг друга.

Я почувствовал знакомую ломоту во всем теле и понял, что у меня опять поднимается температуру. Больше всего хотелось вернуться домой и лечь в постель, свернуться между простынями, даже если бы пришлось ради этого вообще не ходить на похороны, однако алфавитный порядок полон ловушек, в которых ты застреваешь намертво и при этом не можешь попасть куда надо. И рядом с мизантропией – в том же томе энциклопедии – располагалась мимикрия, и я вспомнил, как когда-то смутился отец, узнав это слово. Я решил тогда мельком, походя ознакомиться с этим понятием, но тут же понял: ничего не выйдет, потому что передо мной простерлась целая вселенная, на каждом шагу подвергавшая все пять чувств серьезным испытаниям. Сушеный плод оказывался, чуть тронешь его, мухой, а опавший древесный листок, внезапно обернувшись бабочкой, вспархивал из-под ног. Вся эта неразбериха становилась понятна, если вспомнить, что и бабочке, и мухе сильно достается от птиц, ведущих на них неустанную охоту, а потому, чтобы не исчезнуть с лица земли, им остается лишь смириться и примениться к своему потайному существованию. Весьма вероятно, они уже и сами не знают собственной, истинной сути, и это, надо полагать, один из способов защиты от всех (и от самих себя в том числе), ибо, когда твердо знаешь, кто ты такой, да еще пытаешься убедить в этом окружающих, тебе это может очень даже выйти боком.

Непонятное таилось в том, что были семечки, неотличимые от жучков, и птицы, схватив их было, тут же разочарованно выплевывали, были и зерна в обличье червячков, которых муравьи принимали за собственных личинок и считали своим родительским долгом оттащить в муравейник. И ты, поначалу завороженный этой путаницей, вскоре смекал, что либо в ней вообще нет смысла, либо он есть, но какой-то скверный, нехороший и пагубный, ибо призван узаконить притворство как образ жизни. Были орхидеи, казавшиеся гадючьими головами, были насекомые, покрытые фальшивой плесенью, которая позволяла им прикинуться, будто они уж неделю как подохли, но вся штука была в том, что они только притворялись живыми, а на самом-то деле были дохлятиной и смердели соответственно. Из всего, что я видел, самое печальное зрелище являла собой гусеница, которая вползла на листочек и, чтобы отдохнуть без помех, приняла вид птичьей какашки. Стоит ли сохранять жизнь такой ценой?

Знаю, что бодрствовал, задавая себе этот вопрос, но знаю и то, что сразу после этого уснул и во сне услышал такое, отчего невольно насторожился, словно оказался в опасности, и поступил так же, как поступали все вокруг меня, – притих, затаил дыхание, постарался прикинуться высохшей травинкой или обломанным древесным сучком. И на место желудочных ощущений пришли ботанические – тоже не очень-то заурядные.

Муха присела передо мной и принялась потирать передние лапки, как делаем мы, люди, когда озябнем. Мы с ней были одного размера, но все же я подумал: если она нападет, у меня больше шансов на победу в этой схватке – мушиное тело казалось более хрупким, чем мое. Пахло от нее очень скверно из-за всей той гадости, что она таскала на лапках, покрытых свисающими волосками, которые были похожи на мои усики и тоже не видны невооруженным глазом. Я перебил много мух, и сейчас, испугавшись, что она опознает во мне убийцу своих сородичей, постарался сурово поджать губы и вообще придать лицу грозное выражение. Ее голова напоминала сплющенное яйцо, а вместо рта был какой-то хобот, свернутый на манер шланга. Глаза состояли из множества отдельных ячеек, и в глубине каждой имелось нечто вроде крошечного зеркальца, в котором я видел свое отражение, и все это напоминало витрину магазина, где, громоздясь друг на друге, телевизоры тысячекратно повторяют одно и то же изображение.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 44
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?