так, чтобы тот продолжал светить на меня, разрезал веревку связывающую мне руки. Запястья так затекли, что я почти не почувствовал, как он связал мне их заново.

— Вот так-то лучше. А теперь лежи здесь и без фокусов. Я скоро вернусь.

Краем глаза я увидел, как он подошел к Тому, достал нож, сделал им пару движений, затем рывком поднял его на ноги. Ноги у мальчишки не были связаны, да и руки не были стянуты так сильно, как у меня — они были обмотаны чем-то наподобие прочной клейкой ленты поверх одежды и примотаны к стойкам для полок. Скорее всего, похитители больше рассчитывали на дурманящее действие наркотиков, чем на прочность пут.

Питер сорвал остатки ленты с одежды Тома и ткнул ножом ему в спину, направляя к лестнице. Тот безропотно стал подниматься, шатаясь, как пьяный. Минут через десять Питер вернулся за мной.

— Я сейчас разрежу веревку у тебя на ногах, чтобы ты мог подняться по лестнице, — мрачно сказал он. — Если попробуешь выкинуть какой-либо фокус, то немедленно в тебя выстрелю.

Я и сам не представлял, какой могу выкинуть фокус со связанными за спиной руками. Питер помог мне встать, а потом, пиная в спину дулом револьвера заставил подняться в комнату. Я заметил, что он развел огонь в очаге, и теперь центр хижины был кое-как освещен, создав круг теплого оранжевого света, в то время как остальная комната была погружена во мрак.

Питер собрал и куда-то унес все матрасы, расчистив освещенное пространство перед камином. Там на одиноком стуле сидел Том, привязанный к нему все той же клейкой лентой. Уже совершенно проснувшийся и панически вращавший глазами. В рту у него был кляп из какой-то тряпки.

Питер усадил меня на такой же крепкий дубовый стул, оставшийся, видимо, от изначальной обстановки охотничьего домика, и на всякий случай тоже примотал к спинке уже знакомой лентой. Потом подумал и засунул мне в рот еще одни кусок грязной тряпки, для верности приклеив кляп лентой. Казалось, все эти операции доставляют ему какое-то профессиональное удовольствие, словно хирургу, на славу делающему свою работу.

— Я позвонил сегодня нашей любезной миссис Химмельберг, — раздался его голос из мрака. — И, знаешь, что она мне сказала? Что еще вчера дала тебе расчет. Уволила и заявила, что больше не нуждается в твоих услугах. Так какого черта тебя сюда принесло? Ты, что — энтузиаст? Не любишь бросать дело на полдороги, так? Или решил потешить свое самолюбие. Черт! Черт! Черт!

Я похолодел, когда услышал, как в темноте несколько раз раздался звук передергивания затвора.

Питер вышел в круг света и я увидел, что теперь он держит в руках мой собственный пистолет. Он наставил на меня ствол, прикрыл один глаз и улыбнулся.

— Вначале я хотел сразу убить тебя. Потом бы придумал, что делать с твоим трупом. Может, закопал бы здесь, никто не будет искать в этих развалинах. Кстати, я отогнал твою машину в лес и свою тоже: тут есть одно укромное местечко за деревьями, где паркуются детишки, когда не хотят, чтобы их сразу отыскали родители или полиция.

Он продолжал ходить вокруг Тома, поглаживая пистолет.

— План был прекрасен. А ты в него не выписывался. Ну зачем тебе понадобилось все вынюхивать?! К счастью, я осмотрел твою машину. И твою одежду, конечно. Нашел, наконец, эти злосчастные фотографии. Хоть какая-то от тебя польза, — Питер достал из кармана два снимка, один сразу бросил в камин, а второй снова положил в карман, хитро мне подмигнув. — Но потом за водительским зеркальцем я кое-что обнаружил. Знаешь, что? Квитанцию с заправки. Счет из мотеля. Вчерашний счет из гриль-бара. Да ты дотошный парень. И все это, видимо, за счет миссис Химмельберг. Жаль, что она уже не узнает, как ты транжирил ее деньги. Я понял, что теперь тебя нельзя уже просто так убить. Тебя здесь многие видели и наверняка запомнили. Придется придумать новый план, где тебе тоже найдется местечко. Как тебе такое? Как говориться, если тебе от жизни достался лимон, по крайней мере, можно получить стакан лимонного сока, если подойти к делу с умом.

Он постучал пистолетом по своей голове. Или все дело было в отблесках камина или мне правда показалось, что в его глазах полыхнуло пламя безумия.

Где-то вдалеке я услышал слабый шум мотора, прорезавший вечернюю тишину.

— Ну вот, представление начинается, — радостно сказал Питер и отступил в темноту.

Глава 16

Не знаю, сколько времени прошло, возможно минут десять или пятнадцать, но мне они показались одним бесконечным мгновением, пока я извиваясь сидел на стуле и отчаянно искал выход из сложившейся ситуации. Я понимал, что Питер устроил какую-то ловушку, он вооружен и дьявольски опасен, а я даже не представляю, что последует дальше.

Вдруг на крыльце раздались шаги, дверь открылась и в проеме проступил смутный силуэт.

— Том! — раздался крик, и я узнал Эдит Химмельберг.

Не раздумывая, она бросилась вперед к сыну, сидящему на одиноком стуле посреди комнаты в отблесках камина, как реквизит на авансцене. В мгновение ока я понял весь замысел.

И точно — как только Эдит оказалась в круге света, прогремел выстрел.

Но вдруг я изумленно увидел, что прямо на Эдит из темноты падает еще одна гораздо более крупная фигура и прижимает ее к полу, а потом резким движением этот клубок тел перекатывается за пределы освещенного пространства. Прозвучал еще один выстрел и в то же мгновение зажегся мощный фонарь, выхвативший из темноты фигуру Питера с пистолетом в руке.

Я видел, как у него округлились глаза, и он инстинктивно начал поднимать руку, чтобы защититься от света, бьющего в прямо в лицо. В этот момент раздался еще один выстрел и на лбу у Питера появилась красная точка. Все с тем же удивленным выражением он медленно осел на пол.

Луч фонаря переместился туда, где лежали Эдит и ее спаситель.

— Рамон, дорогой, ты в порядке? — услышал я голос Аманды.

Громила-шофер сел на пол, прижимая правую руку к левому плечу. Сквозь пальцы сочилась кровь.

— Вам бы надо указывать это в объявлении, мэм, — сказал он, скривившись.

— Что? — не поняла Аманда.

— Что в обязанности вашего водителя входит получить пулю. Я слышал, что моего предшественника застрелили. Но не думал, что и меня подстрелят всего на второй день работы.

Аманда немедленно бросилась к Рамону и принялась хлопотать вокруг него, перевязав ему плечо шарфом и что-то бормоча о выплате премии. Тем временем Эдит пришла