Пыталась… Но все равно увидела это во сне.

Утром Ханну разбудили золотистые лучи солнца, врывавшиеся в окно. Она проспала, и доказательством тому был звонкий голосок Джастина, доносившийся из кухни. Ханна торопливо вскочила, а затем, спохватившись, накинула халатик. Если только Джастин не говорит сам с собой и не беседует по телефону, у них гость. Босиком Ханна, спустилась в холл. Джастин выглядывал на крыльцо, а там стоял Девин — в выгоревшей красной рубашке и джинсах он напоминал ковбоя с картинки. Припоминая, как он был рассержен, когда ушел от нее накануне вечером, Ханна настороженно взглянула на него.

— Девин говорит, в конюшне котята!

— Я решил, парень захочет пойти взглянуть на котят. — Непринужденный голос Девина противоречил беспокойству, которое она почувствовала в нем.

— Можно, мамочка? Я уже оделся!

Ханна с трудом сдержала улыбку.

— Конечно. Я и сама сейчас приду.

Девин подошел к Ханне, и от его озабоченного голоса у нее сжалось сердце.

— С малышом все в порядке? — тихо спросил он.

Озадаченная, Ханна положила руку на живот.

— Конечно…

— Ты обычно встаешь ни свет ни заря. — Девин повертел в руках шляпу. — А сегодня я и корм лошадям задал, а тебя все не было видно. Понимаешь, я начал думать… потом начал волноваться. — Он замолчал, немилосердно крутя свою шляпу. — Теперь-то я вижу, что с тобой все в порядке.

«Было в порядке, пока ты не явился», — так и подмывало Ханну сказать.

— Все хорошо. И с малышом тоже.

Руки Девина были шершавыми и теплыми, и, когда он в ответ сжал ее пальцы, сердце Ханны снова затрепетало.

— Ты уверена?

Уверена она была в одном: если и дальше будет стоять тут, позволяя ему держать себя за руку и дожидаясь, пока проблески охватывающего ее желания разгорятся в настоящий пожар, ничего хорошего не дождется. Она быстренько отняла руку.

— Уверена.

И вдруг, сказав это вслух, сообразила, что она и правда чувствует себя замечательно. Неудивительно, что она так хорошо выспалась, ведь до того сколько месяцев просыпалась от приступов тошноты! В ней затеплилась надежда.

— Мне даже кажется, что утренняя тошнота скоро станет воспоминанием.

— Слов нет, до чего приятно это слышать! — Девин усмехнулся. — Может, теперь ты будешь только радоваться своей беременности. — Затем он, как всегда, надел шляпу чуть набекрень. — Пожалуй, стоит захватить хвостатой мамаше чего-нибудь пожевать. У нее четыре малыша.

— Ладно. — Четыре котенка! Джастин будет в восторге.

— Что-нибудь не так?

От Девина ничего не скроешь, подумала Ханна, даже когда все его мысли о Си-Джее.

— Сегодня я хотела позвонить родителям и рассказать о будущем малыше. Может, стоит сообщить и Джастину?

— Ну что ж, четыре котенка поддержат тебя всеми лапками. Как думаешь, он обрадуется?

Ханна лукаво улыбнулась.

— Полагаю, задаст целую кучу вопросов.

Девин усмехнулся.

— Тогда мы двинем в конюшню, а ты придумывай, что ему отвечать.

Ханна быстро оделась и пошла через двор, волнуясь, не расстроит ли Джастина новость. Джастин и Девин были в пустом деннике в дальнем конце конюшни, и оба сидели на корточках, млея от восхищения. Ханна опустилась рядом с ними, поставив в уголке две миски с едой и водой.

— Мамочка, какие они маленькие! — Джастин осторожно дотронулся кончиком пальца до спящего котенка.

— Очень маленькие. — Ханна почувствовала, что подходящий момент наступил, да и улыбка Девина, согревая, торопила ее.

— Они тоже выросли внутри своей мамы?

— Да, она носила их, пока они не подросли и не захотели родиться.

— Девин говорит, эти котята — братья и сестры. Они могут играть все вместе и все такое. Я тоже хочу братика, мы с ним будем играть.

— Ну тогда у меня для тебя сюрприз. — Ханна взяла его ладошку и приложила к своему животу. — На Рождество у тебя появится братик или сестричка.

— На Рождество? — Глаза Джастина округлились от изумления, и он бережно погладил ее живот. Вдруг глаза его затуманились. Он отдернул руку. — А как же пони?

Девин и Ханна дружно расхохотались.

— Ну, если у Санта-Клауса найдется для тебя пони, ты его, конечно же, получишь.

— Ладно, тогда пусть будет и братик.

Ханна покачала головой:

— Ничего не могу обещать, а вдруг получится сестричка?

— Вот у меня есть младшая сестра, — заговорил Девин, и Ханна удивленно вскинула голову. — Дебби учительница в Денвере. Мы с ней росли вместе на ферме недалеко от Седалии, и что же за чудесное время это было!

До сих пор Девин представлялся Ханне лишь бродячим ковбоем, этаким перекати полем без корней. Любопытство заставило ее спросить:

— А родители твои до сих пор живут там?

— Нет, они перебрались в Аризону. Мы с сестрой время от времени приезжаем к ним.

— Все равно, братик лучше, — заявил Джастин, склоняясь к котятам. Его упрямство стало Ханне понятнее, когда он грустно добавил: — Ведь Си-Джей уехал…

Ханна опять почувствовала беспокойство из-за того, что отъезд Бартлеттов станет для Джастина тяжким ударом, и ее тронула боль, мелькнувшая на лице Девина. Она твердо напомнила им обоим:

— Си-Джей скоро вернется.

Девин встал и вышел из конюшни. Спустя минуту он объявил:

— Кто-то едет, причем верхом.

Ханна подошла к нему.

— Это Тилли и Элли. Они иногда приезжают к нам вот так.

Девин смотрел перед собой отсутствующим взглядом, и она догадалась, что он думает о Си-Джее, поэтому лишь пробормотала:

— Спасибо, что помог мне объяснить все Джастину.

Помолчав, Девин заговорил:

— Кажется, Джастин не против второго малыша на ранчо.

— Это твоя заслуга. Думаю, после рождения малыша Джастин не будет страдать.

— А ты?

— О чем ты? — недоуменно спросила Ханна.

— Тебе придется очень нелегко. Джастин, да еще новорожденный и дела на ранчо. Я тут подумал, ты, наверное, захочешь вернуться к родным.

Неужели он и правда беспокоится, что она может уехать? Заверяя себя, что если и так, то причиной всему аренда конюшни, Ханна обдумала его слова и ответила:

— Да, я могла бы вернуться. После того как Трэвис бросил меня, родителям хотелось, чтобы я вернулась. Но все же не могу отказать детям в той жизни, которая доступна им тут, на ранчо.