что всё вокруг изменилось. Черный лес вокруг, серое, тучное небо, озеро полностью замерзло, а в нём тысячи оледенелых людей и ангелов. По их лицам было видно, что они мучались даже сейчас, зрачки их бегали подо льдом. Не сдвинуться. Эмет и Чаби, прозревшие правдой, еще долго приходили в себя, пока Эрге, вмерзший в озеро, не желая принимать правду, о которой никогда не говорил отец, звал его, но голос осип, мальчика почти не было слышно.

— Только посмотрите на них, — заговорил Люцифер, проходя мимо ледяных, живых статуй. — Что человек, что ангел — все предатели! Из-за них противостояние Всеотцу затянулось! — отсек он руку одному из предателей, и кровь брызнула на ближайшего. — Я слышал, как ты звал меня, Эмет. Ты все-таки добрался до моих детей. И смотрю, прозрел!

— Здравствуй, Люцифер! — кивнула головой Чаби, коснувшись лбом льда.

— О, и ты здесь. Поддалась воле того упрямца, но не предала меня! Горжусь тобой, дочь моя! Значит, ты с Эметом пришла?

— Люцифер, — холодно говорил Эмет. — Передо мной мальчик. Он еще мал, чтобы полностью понять и принять правду о тебе и мире. Помоги ему! Излечи. Дай ему шанс на лучшее будущее!

Люцифер дошел до торчащих голов и увидел лицо мальчика. Заплаканное, истощенное, не желающее жизни, лишь пустая оболочка. Люцифер сел на колено, вглядываясь в мальчика.

— Знал бы ты, как я любил своего отца. Так сильно, что мама ревновала. Он был для меня всем. Пока я не разочаровался в нем! Он говорил о свободе, но сам ставил стены, граничил всех и каждого по тому или иному признаку. Я воспротивился ему. И лишь потом я понял его! Свобода — она, как вода. Если у воды нет границ, то она опасна. Если же ограничить ее, то она даст жизнь. Одно дело — границы для жизни, а другое — границы для всевластия. Вот, будь ты самым могучим человеком, чтобы ты сделал?

— Сделал бы так, чтобы люди перестали бояться, — тихо сказал Эрге.

— Интересно. А, вот, мои друзья просят тебе жизнь сохранить, здоровье вернуть. Ты одного из них убить хотел. Я, конечно, знаю, что сделаю, но ты на моем месте, что бы с собой сделал?

— А мой папа здесь? — заплакал Эрге.

Люцифер огляделся.

— Да. Где-то там льдом покрывается.

— Тогда я выбираю смерть. Я не боюсь её! Отец…

Люцифер прервал крик мальчика, вонзив меч ему в рот. Он с неприязнью смотрел на молодого предателя. Теперь его место было в этом самом озере. Чаби не могла сдержать слез, не веря, что Эрге поступил с собой таким образом. Эмет же вздохнул, повесив голову надо льдом. Этот мальчик проявил волю к свободе. Его дух оказался сильнее прочих, кто продолжал бороться за мир, погибающий в слезах.

— Мне приятно наблюдать, что ты заботишься о детях, пусть и не о своих. В детях наших будущее, но не давай таким отпрыскам закрадываться к тебе в голову! — наказал пальцем Люцифер.

— Почему же ты даешь мне закрасться к тебе в голову? — спросил Эмет, взглянув на Люцифера.

— Потому что я верю в тебя.

— Или в наш договор! — холодно ответил Эмет.

— Знай свое место! — прорычал Люцифер и прогнал Эмета и Чаби.

Они стояли в озере, прозревшие, принявшие правду жителей здешней тысячелетней деревни, но без Эрге, мальчика, который выбрал свой путь. Короткий, но верный путь к отцу. Эмет обернулся и увидел рыдающую Чаби. Знания подкосили её, и она ослабла. Эмет подхватил её, вскинул на руки и вынес на берег.

— Не все доживут до конца, Чаби.

Она согласно кивнула, протерла глаза и посмотрела на Эмета.

— Я с тобой, — поцеловала она его с надеждой на то, что выбрала именно того человека, с кем проведет жизнь.

В груди Эмета словно оттаял лёд. Он образовался в тот день, когда всё началось, и оттаял сейчас. Эмет понял, что заключенный договор повлиял и на сердце. Он ощущал, как чернильный лед покидает его, как жизнь вновь пробегает по телу, как рушатся границы, выставленные Люцифером.

— Я свободен, — подумал Эмет и отправился с Чаби к лошадям.