Запаниковала баба Рита, обратилась к своему компаньону и спонсору — к господину Салазарову, рассказала ему все. Тот понял быстро, насколько его подшефные замазаны черными делами, понял, что под угрозой оказывается само существование центра, а с ним и очень приятный источник доходов и, что самое главное, его репутация.

Что делать? Звонить в милицию и сдавать ведьм со всей их атрибутикой? Или зачищать следы их деятельности, защищать их, себя и деньги? Салазаров, оценив свои возможности, выбрал второе. Действовать начал быстро и решительно. Убрал отморозками бомжей со свалки — на всякий случай — и убил меня. То есть попытался убить. Заметь, Костя, если бы это ему удалось, как и нейтрализовать киллера, то уже сейчас, с его точки зрения, все было бы просто великолепно!

— Да, но еще Горчаков есть! — протестует Константин.

— Горчаков отстаивает не свои жизненные интересы, а занимается расследованием только по служебной необходимости. Да и в оккультизме он, скорее всего, разбирается слабо, поэтому наверняка ловит рыбку не в том озере.

— Ну да, на тебя накатил! — соглашается Костя.

— Так вот, — возвращаюсь я к рассказу, — менты, прибывшие «по вызову» киллера — будь земля ему пухом, — очень меня насторожили. Неужели, спросила я себя, Салазаров настолько могуч, что может манипулировать милицией? И не каким-то участковым, а целыми подразделениями? Ой, едва ли это в возможностях даже такого воротилы, как он. Тут власть нужна, и власть реальная, а не только деньги. Салазаров же делец.

— Может быть, знакомства, связи? Сама говоришь — воротила не из слабых.

— Знакомства — едва ли. Связи! Тут ты в точку попал! Причем связи настолько плотные, что они обязывают к содействию даже в таких грязных и опасных делах.

— Обязывают! — Константин задумался, а я дала ему время, не торопила. Как-никак, это был очень важный момент во всем построении версии, я сама пришла к нему не сразу, через тревожное недоумение.

— Какие связи могут так обязывать власть имущего воротилу? Деньги?

— Мало, Костя. Деньги и страх! Страх за благосостояние и страх за благополучие.

— Страх потерять деньги и страх за собственную шкуру, — расшифровал он мою фразу.

— Вообще, власть, страх и деньги — вещи в нашем мире взаимосвязанные. Но это лирика! Итак, мы предположили…

— Предположили? — перебил меня Костя.

— Мы, за исключением малого, предположениями только и занимаемся, которые тем не менее вчера очень хорошо сработали — в подвале!

Костя немного порычал, прочистил клапаны, поерзал и разрешил мне продолжать.

— Мы предположили, что у Салазарова есть некто во властных структурах, скорее всего, городских или губернских, который, скажем, репутацией и благосостоянием настолько от него зависит, что готов поддерживать Салазарова буквально во всем. Он-то и способен распоряжаться милицией. Его стараниями убран, да, убран, мой киллер. И как быстро работает эта связь! Минут тридцать прошло, как Аякс пошел звонить Салазарову, а они уже приехали. Это, Костя, проверка была, проверка предположений и связей, и я ее произвела блестяще! А если бы вместо ментов отморозки явились, картина была бы иная.

— А я-то подумал, что ты у Аякса убежища просишь, будто нам податься некуда!

Я напомнила ему о тушканчике, и он повеселел.

— Хороши тушканчики, — расцвел немного даже хищной улыбкой, — с этакими зубками! — И согнутым пальцем показал, как нажимается курок.

— Зубки-то хороши, — согласилась я, — да мы среди такого зверья находимся, что выбьют нам их на раз, так что и воспользоваться ими скорее всего не успеем. Тут действовать нужно не так!

— Да, это тебе не рукопашная! — пожалел он. — Когда до драки дело дойдет, будешь слушаться каждого моего взгляда, а сейчас тебе решать, мне подчиняться.

— Первым делом надо попробовать сбросить все это с плеч долой теперь же, сбросить всю информацию и суету следователю. Нашему Горчакову. Для него дело закончить — только пальцами шевельнуть, с таким-то материалом. Только еще один пробел заполнить надо — узнать имя салазаровского дружка из власть имущих. Тут, я уверена, нам захотят помочь ведьмы.

— Разбежались! — хмыкнул Костя, но мотнул головой. — Ведьмы так ведьмы, поехали к ним.

Собрались мы быстро. Голому одеться — подпоясаться.

Поспорили насчет оружия и к единодушию не пришли. Я полушутя предложила ему прихватить «макаров», так, страховки ради, сунуть его куда-нибудь ближе к нижнему белью. Он ответил, что сумеет обойтись, не страхуясь, с двумя, а если дрючок какой в руку, то и с тремя, и с четырьмя более-менее подготовленными бойцами. Тогда я напомнила про выстрел, которым отморозки привели в послушание бомжовую братию перед мордобоем, и Костя замолчал, задумавшись.

Он размышлял, пока я набирала номер телефона центра бабы Риты, а когда услышала в трубке постный голос подручницы, расстегнулся и принялся пристраивать ствол под ремень брюк. Во мне ожил дух противоречия, и, пока я объявляла подручнице о своем желании приехать на повторный исцелительный сеанс, он вырос и набрал силу. Положив трубку, попросила Константина оставить железку дома — опасно с ней по улице ходить, но он только фыркнул и взглянул искоса, застегиваясь. Ну что ж, рискнем. Не зря же он их чистил.

В окрестности уже знакомого мне особнячка с замысловатым фасадом и огромной клумбой напротив мы с шиком подкатили на раздолбанных «Жигулях» с не менее подержанным водителем за рулем, утомившим нас рассказами о сложностях частного извоза в нашем городе. Константин, на свою беду севший с ним рядом, щурился и молчал, демонстративно не обращая внимания на все его жалобы. Я, расположившись сзади, вообще была не у дел. Расплачиваясь, Костя назвал его долбанутым, что на него, обычно сдержанного до невозмутимости, совсем не было похоже.

К центру бабы Риты мы подошли пешком, под ручку, в лучших традициях прогуливающейся семейной пары, переправились через улицу и присели на вчерашнюю скамеечку. Я вслушивалась в свою интуицию, но, кроме тревожного возбуждения, не чувствовала ничего особенного. Константин же был хмур, собран и неразговорчив.

Возле замысловатого фасада стояла всего одна машина — ухоженная «Волга», более нигде мест, подходящих для скрытой парковки, не было, как не было и стоящего на приколе транспорта. Это меня не устраивало. Не устраивал и вот такой Константин угрюмый.

Руку свою он доверил мне без возражений, заинтересовавшись моими движениями. Обняв себя ею, я прикорнула на его плече. Сообразив, что к чему, он улыбнулся — наконец-то!

— Ты позвонила им затем, чтобы здесь нас встретил еще один убийца? Или очередная группа захвата?

— В точку, сэнсэй! — Я обхватила его руками и прижалась теснее. — Только не милиция здесь должна бы ждать, сегодня не то, что вчера, сегодня для ее действий нет повода и оправданий. Отморозки. Только, видишь, нет никого. И это меня тревожит.