Они грубо вытаскивали из домов жителей, заставляя их толпиться на улицах под завываниями ледяного ветра, несущего снег, босыми и в исподнем. Стариков и больных убивали сразу, кидая изуродованные тела на потеху своим гончим и лошадям, жадно сжирающим плоть и слизывающим текущую ручьями кровь.

Всех девушек и женщин их главный осматривал с особой тщательностью, но при этом продолжал вести себя также грубо как прежде: хватал окованной в металлическую перчатку рукой за подбородок, разглядывал лицо каждой, царапая длинными когтями своей перчатки нежную женскую кожу.

— Господин будет доволен, — пророкотал он, грубо оттолкнув одну из девушек в руки стоявшего рядом с ним воина. — Её принесём в дар. С остальными повеселимся.

— А что делать с детьми и мужчинами? — пробасил из-под шлема другой.

— Девчонок в Дорха’слад. Тех, кто силён — обратим. Из остальных выпьем жизнь, — он не торопясь дошёл до одной из пленниц. — Давно я не чувствовал вкуса жизни, — всадник медленно снял с себя шлем. Сначала обнажилась нижняя часть его лица, больше походившая на череп, обтянутый тлеющей кожей, с жёлтыми неровными зубами. После показалась вся его безносая физиономия, с глубоко впавшими глазами, светящимися в этой темноте подобно кошачьим глазам. Его лицо полностью походило на череп, на котором кое-где сохранилась кожа, а с макушки головы патлами свисали вниз тёмные волосы. Девушка, перед которой он стоял, от ужаса оцепенела. А всадник схватил её за подбородок, впиваясь лишённым губ ртом в её губы.

Прекрасное личико девушки в миг начало высыхать. Её кожа тускнела, покрывалась трещинами и лопалась, обнажая череп. Когда она безжизненно повисла в руках всадника, он отстранился с довольной улыбкой на преобразившемся лице. Оно снова наполнилось жизнью, частично разгладилась кожа, уже делая его лицо просто похожим на лицо сильно измождённого человека, чем на мертвеца.

Он с брезгливостью оттолкнул высохшее тело девушки под ноги другим пленницам, и те испуганно сжались, кто-то из них зарыдал от страха.

— Молчать! — рявкнул всадник, взмахнув когтистой перчаткой в опасной близости от них. — Открывайте Врата, — обратился он уже к своим. — Пора преподнести наши дары Господину и отдохнуть. Четверо скоро сами придут к нам в руки.

Глава восьмая

Орэдна встретила Вику весьма шумно. Её появление на коне демонического происхождения произвело на ведьмаков весьма сильное впечатление. И хотя старшие ведьмаки смотрели на неё с явным неодобрением и желанием убить призванную тварь, молодняк шушукался и пытался подобраться поближе, чтобы погладить чудного коня.

Конь фырчал, недовольно переступая копытами и не желал слушаться кого-либо ещё, кроме своей хозяйки.

— Спокойно, — Вика погладила мускулистую шею животного, и то послушно опустило голову, замерев на месте. Девушка спрыгнула вниз. Среди толпы ведьмаков к ней продирались и её спутники.

Менсис удивлённо разглядывал коня, Хагалаз с нескрываемым интересом рассматривал животное, в то время как Райдо и Элера легко догадались о его сущности и не выразили каких-либо ясных эмоций. В прочем, было ещё две детали, привлёкшие внимание присутствовавших.

Виктория была без своей привычной епанчи, зато к седлу было привязано нечто бубнящее, обёрнутое в эту епанчу так, что ничего из-под неё не было видно. Один из молодняка ведьмаков подобрался достаточно близко к коню и ткнул подобранной палкой свёрток с нечто, и то издало короткий резкий звук, заставивший юнца с криками ужаса побежать обратно в толпу и прятаться за старшими. Некоторые ведьмаки рефлекторно схватились за оружие.

— Он не опасен, — попыталась успокоить всех Вика.

— Ты говоришь о твари в свёртке, или об этой твари? — прошипел Ауррис, выходя вперёд всех.

— Они оба не опасны, — пожала плечами девушка. — Только коня не трогайте, он этого не любит.

Словно в подтверждение её слов, животное одобрительно фыркнуло и ткнулась носом в плечо своей хозяйки, за что получило ласку. Ауррис подал жест, чтобы свёрток отвязали от седла. Когда двое ведьмаков выполнили его приказ, нечто внезапно зашевелилось в свёртке. Епанча сползла так, как и должна была сидеть на человеке, но сильно болталась на существе. Капюшон слез с лысой головы, бесцветные глаза тут же зажмурились и нечто завопило фальцетом:

— А-а! Свет! Свет! Свет! Другому больно видеть свет! — оно запрыгало на месте, пытаясь закутаться обратно в епанчу. Все присутствовавшие молча наблюдали за этим. Наконец, Другому удалось накинуть капюшон обратно на голову и он пробормотал из тени капюшона: — Другому лучше в темноте…

— Пообвыкнет и будет вести себя нормально, — усмехнулась Вика. — Ну так, могу я рассчитывать на тёплый приём? Поиски артефакта выматывают, знаете ли.

— Ты нашла? — удивился Менсис. Виктория фыркнула и сняла со спины ножны, продемонстрировав всем найденный ею меч. Его гарда была выполнена в виде головы лисицы, эфес украшал крупный рубин, а само лезвие переливалось в дневном свете, поблёскивая призрачно-голубым. При изготовлении клинка явно использовали ма’алхас.

— Меч Хитреца, — кивнул Хагалаз. — Выкованный кузнецом Тьмы на служение Свету.

— Впечатляет, — согласился Райдо.

Вика на пробу крутанула рукой и приняла боевую стойку, сжимая обеими руками рукоять меча. Она давно не дралась на мечах и её движения были не такими уверенными. Однако, меч удобно лежал в руке, а его вес почти не ощущался, из-за чего руки могли долго не уставать при сражениях. Девушка убрала меч обратно в ножны и повесила их на спину.

— Нам следует обсудить, что делать дальше, — произнёс Хагалаз, кивнув на крепость. — Идём.

Вика с удовольствием принялась за горячую еду, и товарищи посчитали ненужным спрашивать её сейчас. Когда она уняла первичный голод, первый же вопрос задал сам Повелитель Душ:

— Ты нашла Меч Хитреца. Может, ты видела ещё какие-то подсказки? — поинтересовался он. Вика с громким стуком поставила кружку на стол и посмотрела на своего спутника.

— Другой кое-что знает, — ответила она.

Мужчины перевели взгляд на это… нечто. Которое с первобытным голодом поедало какую уже по счёту порцию мяса, сидя в самом дальнем углу трапезной. В прочем, один из присутствовавших здесь ведьмаков попытался оборвать его поползновения за очередной добавкой. С дикими воплями Другой кинул миску и скрылся за ящиками с продуктами, сверкая из полутьмы большими глазами.

— Не похоже, что оно что-то сможет сказать, — заметил Хагалаз.

— Его можно разговорить, — заметила Виктория. — И мне кажется, я выяснила ещё кое-что.

— Рассказывай, — он поставил локти на стол, сплёл кисти рук и положил на них подбородок, внимательно глядя на девушку. Та снова отпила из кружки, опустила взгляд на стол, а после, недолго помолчав, наконец сказала:

— Те всадники, которые напали на меня тогда в лесу… Я узнала, кто они. —