Глава 9. Удар в спину

Гримаса ярости исказило мое лицо. Запыхавшийся, весь израненный гонец огорошил меня своими словами. Случилось именно то, чего я опасался больше всего. Надеялся, что оперативная и быстрая атака на хошбанов не даст времени раскачаться другим врагам для атаки на баронство Пардалис.

А случилось вот что: в моем баронстве зрел заговор. Люди Антонира не могли успевать следить за таким большим потоком приезжавших поселенцев. За два месяца хорошо организованная и тщательно законспирированная сеть разведчиков и диверсантов Драманской империи и княжества Шаронди, просочившись в наши приделы, составила план захвата власти. А я, оказывается, только упростил им задачу.

Я не барон, я баран! Недооценил противника. Подумал, что пуп земли, человек из цифровой эры, в конце концов, придумавший этот мир. А вокруг безобидные князьки, графы с графинами, да холопы, скрежещущие зубами от бессилья помешать мне. Вот и расплата за самоуверенность!

Хуже всего то, что очень оперативно нагрянул князь Келлос с двумя тысячами всадников. Видимо, пешее войско находится на марше. Они оцепили перевалы и вокруг столицы баронства создали защитную зону, чтобы ни одна мышь, а тем более гонец на восточное побережье или на север, ко мне, не проскочила. Когда начался бунт в городе закипело сражение. Всадники Келлоса ворвались в город и захватили ключевые здания. Сражение продолжалось всю ночь и весь следующий день. Занялись пожары. Были разрушены некоторые постройки. Защитникам пришлось оставить город с невообразимыми потерями.

Келлос издал указ об отмене вассального договора и прекращении самостоятельности баронства, а меня и вовсе объявил вне закона. Все те достижения, производственный, научный и культурный потенциал, что я пестовал, холил и лелеял перешел к нему. Хитрец, Келлос!

Зарун, Антонир и Ирис ушли к Пурьгорю в Аликет. Теперь семья, а самое главное, моя невеста, укроются в защитных крепостях Аликета. Часть элиты присягнула на верность князю. Часть решила спасаться на западном побережье, куда еще не дотянулись загребущие руки князя.

Созвал совет. Унылое настроение от известий полностью растворило радость победы. Все надеялись на триумфальный въезд в город, а теперь ситуация становилась просто безвыходной. У многих в Пардалисе остались семьи, друзья и родственники. Какова их судьба?

— Господа, — начал я собрание офицеров. — Прежде всего, хотел бы поблагодарить каждого за верность баронству. Но теперь, все же, настал ваш выбор. Я слагаю с вас присягу верности баронству. Вы можете сознательно перейти на службу Келлосу. Ни одного из сделавших такой выбор, я не буду осуждать. Вы полностью выполнили свой долг перед баронством. Со мной останутся только добровольцы, кто планирует продолжать сопротивление. Есть ли желающие остаться до конца верным Пардалису? Поднимите руки.

Вверх, как и ожидалось, без раздумий потянулись все.

— Государь, — взял слово Аристобал. — Я думаю, что выскажу общее мнение. Если бы мы хотели служить Келлосу, мы давно это сделали. Но, я всем доволен на твоей службе! Я никогда не встречал столь благородного правителя, настолько по-отечески заботящегося о своих людях. Причем, пекущегося о всех подданных, а не только знатных и умелых. Лично я отдам за тебя жизнь, если потребуется!

В шатре прокатился гул одобрения, а мои глаза увлажнились от такой поддержки.

— Мы все будем с тобой до конца! — сказал Эдран.

— Если мы разбили полчища хошбанов, можем справиться и с этой напастью, — торжественно произнес Кадис.

— У нас нет другой отчизны кроме Пардалиса, и мы должны её защитить, — громоподобно сказал Кардонт. Слова поддержки от других офицеров возродили в душе угасшую, было, надежду.

— Я всегда верил в вас! — произнеся я, чуть дрогнувшим голосом. — Теперь нужно перейти к практическому обсуждению действий.

За четыре часа споров, был утвержден, с некоторыми доработками, мой план. Артас как можно быстрее поскачет за помощью к номадам. Кадис, Кардонт, Аристобал и Цардорн поведут пехоту и большую часть артиллерии на побережье, дабы максимально быстро переправить её флотом к Аликету и организовать там оборону городов Западного побережья. А я, Евмен и Эдран с остатками кавалерии, конной артиллерии и инженерного взвода, посаженного на резервных лошадей совершим рейд в логово врага — в Седалис.

С огромной вероятностью Келлос ждет, что мы решим отбить столицу баронства. Поход же на жемчужину князя — Седалис с точки зрения любого толкового стратега невозможен, без пересечения перевалов, сейчас охраняемых людьми Келлоса и прохода близ захваченного неприятелем Пардалиса. Непроходимые вершины Градии, тянущиеся на сотню километров к востоку, густые лесные массивы и болота защищали столицу Шаронди с севера лучше любых войск. Но смелость города берет! Действуй нестандартно и сим победиши!

Два часа на необходимые приготовления и потом, и без того крохотное войско, разделилось на две неравные части. Артас, в сопровождении конвоя, ускакал догонять Лачинбура. Испытания предстояли действительно серьезные, но я наделся на боевой дух моих солдат и жажду мщения!

Солону пересекли без проблем. Поголовье местных тварей было сильно прорежено, а остатки занимались поеданием десятков тонн павшей хошбанятины. Далее, быстрым галопом проскочили предгорья. Кароги, жившие здесь тысячелетия, прекрасные знатоки тайных троп и более или менее сносных проходов в непроходимых кручах. К тому же стояла поздняя весна и снег ушел далеко в горы.

Двигаясь на юго-восток, преодолели два десятка километров, пока не оказались у почти отвесной стены.

— Когда-то, будучи детьми, — с легкой грустью вспомнил Евмен. — Мы здесь соревновались в скалолазании. Получали ссадины и синяки, кто-то даже руку мог сломать. Но на высоте двадцати метров здесь имеется, невидимое издали, небольшое плато. Всего метров пять в ширину. От неё ведёт тропа к узкому проходу в ущелье, пройдя которое, попадаешь в карстовую пещеру. Выход из нее приведет к водопаду на другой стороне горного хребта. Там конечно будет крутой спуск, но думаю, если спешимся, можем уверенно пробраться.

Сначала взобрались самые ловкие. Затем, установив страховочные канаты, залез инженерный взвод. Далее, закрепив на краях балочные рычаги, пошел долгий и монотонный процесс поднятия лошадей и орудий. Кони ржали, широко раскрыв глаза от испуга, но терпеливо вынесли подъем на высоту. Солдаты влезали по страховочным канатам вслед за своим конем. Работа продолжалась до полуночи, а все пополняющийся отряд уже не влезал на небольшое плато на верху. Так что, по мере подъема все