– Да, Катя говорила, что Родионов вас ей в пример ставил, – сообщила мне напоследок ее мать. – Наверное, он жалел, что с вами развелся.

Мне он об этом не говорил. Даже ни разу не позвонил…

– А я бы все равно проверила этого братца – на предмет убийства Родионова, – сказала мне Норка, которую страшно заинтересовала вся история. – Ведь, если не ошибаюсь, видеокамера показала кого-то похожего на него? Его же поэтому взяли. А если он каким-то образом узнал про готовящийся развод, но не знал про завещание?

– Пусть этим занимается милиция, – ответила я. – Родионова не вернуть. Катю не вернуть. Шофера, пострадавшего ни за что, тоже не вернуть. Вообще мне его больше всех жалко. И его семью.

– Варвара, прекрати всех жалеть! На всех жалости не хватит. О себе думай!

Я пожала плечами и отправилась работать.

Следующим событием (и развитием ситуации) стал звонок следователя, один раз хорошо выспавшегося под батареей у моего соседа. Кстати, у соседа закрутился роман с моей клиенткой. Не знаю, долго ли они продержатся вместе, но по крайней мере теперь у клиентки сияли глаза. Следователь у моего соседа больше не спал, да и пьянки с друзьями стали менее бурными.

Поскольку убийца и, главное, заказчик убийства Родионова найден не был, следователь продолжал работать по этому делу. Передо мной он явно чувствовал себя неудобно.

– Успокойтесь и забудьте, – сказала я ему. – Прекрасно знаю, что если кто-то попадает к моему соседу, то трезвым оттуда не выходит. Не вы первый, не вы последний. Так есть какие-то подвижки в деле?

Следователь просил меня вместе с ним сходить к Федору Ледовских.

– Это кто такой? – в первый момент не поняла я.

Оказалось – сводный брат покончившей с собой модели Катьки, сводник и, похоже, большой негодяй.

– Я, конечно, схожу, если вам нужно, но зачем?

– Мне нужно, чтобы вы его припугнули. В присутствии жены и тещи. Мы тут провели кое-какое расследование, – мужчина усмехнулся.

Он пояснил, что сводническая контора (брачное агентство) на самом деле была зарегистрирована и вела вполне легальную деятельность. В Москве работала головная контора (возглавляемая мамочкой и отчимом), сыночек был направлен в Питер подбирать местные кадры. То есть, конечно, кадры в основном были не питерские, а областные, да и из других городов девчонок хватало. Не все же в Москву едут.

В Питере контора (филиал московской своднической фирмы) существовала и раньше, но, поскольку Федя собирался жениться на девушке из Питера, семья решила, что деятельность в нашем городе надо расширить.

Девчонок на самом деле выдавали замуж. Конечно, не всех, но контора могла похвастаться успешной работой, и сарафанное радио передавало информацию о ее достижениях. Некоторых устраивал эскорт, или им объясняли, что для них будет только эскорт, так как мужей для всех не хватает. Несмотря на то что органы поговорили с множеством девочек из базы данных агентства, ни одна не согласилась дать показания против владельца. Ведь он никого не неволил, и они сами держались за работу (в эскорте) или мечтали о принце на белом (или черном) «Мерседесе».

Но несмотря на нещадную эксплуатацию девушек, использование их в личных корыстных интересах или для удовлетворения собственной похоти, Федор Ледовских крепко сидел под каблуком у жены и тещи. Такое иногда случается. Возможно, на девушек он выплескивал то, что не смел на жену.

– А жена в курсе того, чем он зарабатывает на жизнь?

– Несомненно, – сказал следователь.

– И не ревнует?

– Из того, что нам удалось выяснить, конкуренткой она считала только одну Катьку, всех остальных девочек серьезно не воспринимает. Все-таки Катька – на самом деле родная дочь отчима Федора Ледовских. У отчима и его матери общих детей не было. Катька была его единственным родным ребенком, пусть и обретенным уже в сознательном возрасте. Ледовских не решался смешивать ее с дерьмом, как других девчонок, да и пристроили ее, в общем, неплохо… Тех, кто в него влюбляется, он обычно… Нет, это не для ушей нормальной женщины. А тут он вроде как даже и подыгрывал. Может, боялся отчима. Может, не знал, какая будет реакция, если он поступит, как обычно, но, в общем, с Катькой он носился как с писаной торбой. Это не нравилось его жене. И ведь Катя на самом деле какое-то время жила в их доме! И потом он продолжал с ней встречаться – в смысле после того, как она вышла замуж за Родионова.

– Ради чего? – не поняла я. – Ради секса? Так если я вас правильно поняла, вокруг него было полно девчонок.

– Я считаю, что он имел виды на бизнес Родионова. На акции. Просто на деньги. А для того чтобы когда-нибудь появился шанс это получить, требовалось держать Катьку в узде. Вначале она была в него влюблена, и можно было держать этим. Потом, насколько я понимаю, она его возненавидела, и тогда Федя стал держать ее страхом разоблачения. Хотя, я уверен, он никогда бы не стал рассказывать Родионову о том, как именно ему подсовывали эту модель. Может, просто через Катьку держал руку на пульсе. Но я уверен на сто процентов, что Федора интересовал Родионов.

– А эти клиенты-экстремалы, которые лазали по веревке? Они зачем?

– За тем же. Держать Катьку.

Я спросила, что следователь хочет от меня.

– Скажете, что вы, в соответствии с последней волей умершей, должны позаботиться о ее сыне. Ледовских знает, что она вам оставила письмо, только ему его, естественно, никто не давал читать. Ему давали читать письмо, адресованное милиции. Потребуйте, чтобы он переводил матери Екатерины Курочкиной алименты на ребенка.

– А у него не возникнет мысли отобрать ребенка? Все-таки это его сын! А Катина мать, если у нее отобрать внука, вполне может наложить на себя руки. Вначале дочь потерять…

– Бог с вами, Варвара Игоревна! – рассмеялся следователь. – С его-то женой и тещей? И разговаривать я как раз предлагаю при них. У него от законной жены только что родился второй ребенок. Им ребенок от другой женщины – тем более от Кати – совсем не нужен. Дедушке в Москве маленький ребенок тоже не нужен, хотя бы потому, что не нужен его жене, которая не является его бабушкой. Так съездите со мной?

Я согласилась. Ведь в самом деле это будет добрым делом. Катиной матери деньги не помешают, несмотря на все, что оставила ей дочь. А от этого сводника не убудет!

Но я могла поехать только в воскресенье. Следователя это устраивало. Так не хотелось сидеть дома, что лучше съездить к свидетелям.

После мерзкой соловьиной трели (в стиле китайских умельцев, делавших звонок) дверь нам открыла теща, лицо которой было покрыто чем-то зелененьким, вероятно, какой-то питательной маской. Волосы были обмотаны полотенцем. Дома дама ходила в халате до пят, расшитом крупными ромашками. Впереди нее двигался нереально огромный бюст.

Следователь сразу же сунул ей в нос удостоверение.