Нотариус предложил нам втроем прогуляться по всем помещениям. По-моему, здесь мало что изменилось со времени моего отъезда. Я обратила внимание лишь на шкуру зебры в гостиной. При мне ее не было. Родионов ездил на охоту в Африку? Похоже, мой бывший муж не выделял Катьке средств на дизайнерские изыски. Вообще-то он был человеком привычки… Не любил ничего менять.

Но меня поменял на Катьку…

Бывшая Ольгина комната использовалась как детская, но в ней, кроме кроватки, ничего не осталось. На чем же ребенок будет спать? Хотя ему пора уже на диванчик… И почему меня так беспокоит Катька и ее ребенок? Кстати, мне же говорили, что бабушка увезла его на Катькину родину. Наверное, правильно. Если там свежий воздух, свой огород… Хотя почему я решила, что там огород? Это же не обязательно деревня.

– А откуда вообще приехала эта Екатерина? – спросила я у нотариуса.

– Какой-то маленький городок в Сибири. Название не помню.

– Так, почему в ванне свет не погашен? – спросил адвокат.

– Когда я у Катьки принимал квартиру, то все погасил, – заявил нотариус и распахнул дверь.

Мне тут же захотелось зажать нос. Адвокат с нотариусом не сдержались и выругались, потом одновременно извинились.

Казалось, что огромная джакузи наполнена кровью, хотя, вероятно, это вода смешалась с кровью, которая вытекла из Катьки. Она полулежала, запрокинув голову. Устроилась она боком к входящим. Рот был приоткрыт, рыжие волосы на макушке, казалось, потускнели, а ниже уха, которое открывалось, все было окрашено в темно-малиновый цвет… Может, поэтому волосы на макушке и казалась бледнее? Лицо было белым, абсолютно белым, белым, как смерть… Веснушки тоже выцвели.

На полу перед ванной валялась бритва, которой она явно резала вены, и четыре белых конверта, надписи на которых от входа я прочитать не могла.

– Звоню в милицию, – сказал адвокат.

Я сделала шаг в ванную.

– Куда вы? – схватил меня за руку нотариус. – Здесь нельзя ни к чему прикасаться.

Я все-таки склонилась над конвертами, не прикасаясь ни к одному из них. Один был адресован милиции, второй – маме, третий сыну, когда ему исполнится восемнадцать лет, четвертый… мне.

Потом началось светопреставление. Приехала куча народа. Не знаю, зачем было приглашать столько сотрудников. Потом выяснилось, что в их ряды затесались знакомые журналисты. Конечно, как же без стервятников, слетающихся на кровь? Такая новость, продолжение темы, которую крутили предыдущие две недели. Я категорически отказалась давать какие-то интервью.

Допрашивали меня формально. В основном говорили адвокат и нотариус. Я спросила, могу ли прочитать адресованное мне письмо. Мне сказали, что его должны подшить к делу.

– И письмо ее матери? И письмо ребенку? Подшейте ксерокопии. Ведь она же не просто так их оставила! Там же есть письмо вам! – закричала я.

– Может, вам успокоительное дать? – спросил дежурный следователь, к которому вскоре присоединился и тот, который вел дело об убийстве Родионова. Именно он и сказал, что будет лучше, если Варвара Игоревна прочитает все письма. Может, у нее (то есть у меня) появится какая-то идея.

Мне дали все письма. Я начала с адресованного мне.

Катька просила у меня прощения за то, что разбила мою семью, но говорила, что не могла поступить иначе… Подробные объяснения я получила, полностью прочитав письмо мне и письмо в органы.

Она родилась в маленьком городке, от командировочного москвича. Мама – рыжеволосая красотка, от которой Катя унаследовала масть, – надеялась, что он заберет ее с собой, и он это обещал, но не сделал. От отца, которого Катька в детстве и отрочестве не видела ни разу, она унаследовала рост. Детство и в особенности отрочество были кошмарными. Она была выше всех девочек и всех мальчиков. Ее дразнили, обзывали Каланчой, Жердью, Тетенькой-Достань-Воробушка. Но потом в их далекие от столиц края каким-то ветром занесло рекрутов одного московского модельного агентства. Возможно, прочесывали провинции в поисках нераскрытых талантов, которые можно нещадно эксплуатировать.

Катьке предложили поехать в Москву. Мама дала имя, фамилию и отчество отца и адрес, по которому он был прописан восемнадцать лет назад. Это мама в свое время подсмотрела в его паспорте. Мама велела обязательно наведаться к отцу и выяснить обстановку. Катька считала, что мама продолжала любить его все годы, создав в голове вымышленный образ, который наделила несуществующими чертами. Но Катька тем не менее все равно хотела посмотреть на родного отца. В агентстве про отца не знали.

В Москве она вначале обратилась в агентство. Ее поселили в квартире вместе с тремя другими девочками из различных провинциальных городов России и начали муштровать. Им постоянно повторяли, что они живут в долг и им придется заплатить потраченные на них деньги.

Примерно через месяц Катька взялась за поиски отца. По старому адресу он не проживал, но ей тем не менее удалось его разыскать. Однако когда она прибыла по адресу в первый раз, то застала там только его жену и ее сына от первого брака. Оба при виде Катьки открыли рты, но очень внимательно выслушали ее историю. Ее поили кофе и очень оживились, когда услышали, в какое модельное агентство она попала.

– Тебя готовят для эскорта, – безапелляционно заявил парень лет двадцати пяти, сын отцовской жены.

– Но как же?.. – открыла рот Катька.

– Ты, конечно, должна будешь засветиться на кастингах, может, даже в какой-то девчоночьей группе попой на сцене покрутишь, но это маловероятно из-за роста. А потом – вперед и с песнями.

Катька писала, что чувствовала себя так, будто на нее вылили ушат дерьма. Но мама с сыном явно знали, о чем говорили. Они в красках расписывали, что ждет Катьку в дальнейшем.

– Что же мне делать? – спросила ошарашенная провинциалочка.

– Или возвращаться домой, или устраиваться на какую-то малооплачиваемую тяжелую работу, где дают койку в общежитии, или к нам.

У них оказалась элитная сводническая контора, целью которой было выдать девочку замуж за богатого предпринимателя, адвоката, политика или еще кого-то с деньгами. За это девушка потом должна была расплачиваться или деньгами мужа (а ее учили, как получить к ним доступ), или информацией о делах мужа.

Катька все-таки не поверила «родственникам» и вернулась в свое модельное агентство, однако после первого требования поработать эскорт-герл снова отправилась в папин дом. Она решила, что лучше выйти замуж за богатого человека. За одного. К тому времени она уже наслушалась много жизненных историй других девочек, знала, о чем мечтают все, и понимала, что ее подружки отдали бы полжизни за то предложение, которое сделали ей.

На этот раз она уже познакомилась с папой, недавно узнавшем о ее существовании. Папа участвовал в бизнесе жены и ее сына. Как они договорились с агентством, где Катя изначально проходила подготовку, она не знала, но теперь ей пришлось проходить совсем другую подготовку – светской дамы. Сексуальным просвещением занялся сводный братец, в которого Катька безумно влюбилась. Это осложняло дело. Братец даже временно отбыл в Питер, где семейка имела филиал, скорее даже рекрутинговую контору.