Когда шумиха улеглась, олигарх приехал к нам. Мы теперь жили на две квартиры – то у Игоря, то у меня, причем перемещались все вместе, с детьми и Гришенькой. Игорь подумывал купить большой загородный дом. Но я никогда не ожидала увидеть на своей кухне рыдающего олигарха из списка «Форбс». Мне было его жаль. Он просил разрешить ему иногда видеться с Андрюшей, отпускать его к нему на каникулы. Он обещал, что больше не будет его прятать и удерживать силой. Он понимал, что с самого начала повел себя неправильно.

– Это решать не нам, а Андрюше, – сказала я. Игорь кивнул.

Я не удержалась и спросила, где Нора.

– Не знаю и знать не хочу! – в ярости воскликнул олигарх и сжал кулаки.

– Как я понимаю, она продала вам ребенка? – уточнил Игорь нейтральным тоном.

Олигарх кивнул.

– Можно поинтересоваться, за сколько?

– Десять миллионов евро. Но я бы еще раз заплатил столько же, чтобы иметь сына.

– Усыновить не думали? – спросила я. – Сделать счастливым детдомовского ребенка?

Олигарх покачал головой.

– А вы знаете, что сделала Нора, чтобы продать вам ребенка?

Олигарх кивнул. Предлагая сделку, Нора говорила, что никто не будет больше претендовать на ребенка. Она почему-то считала, что Игорь не сможет этого сделать, хотя усыновление было оформлено по всем правилам. Я решила, что она просто так сказала олигарху. Ведь не зря же она несколько раз пыталась убить Игоря? Она не успевала предпринять еще одну попытку – под ней горела земля. Ей требовалось срочно уехать и вывезти мальчика. Или она планировала разобраться с Игорем позже? И ему до сих пор угрожает опасность?

– Это она убила мою жену? – уточнил Игорь. – Как?

– Добавляла яд в обертывания. Ваша жена же ходила в оздоровительный центр. Специально нанятые Норой рекламные агенты приложили усилия, чтобы заманить вашу жену в центр. Конечно, они не знали, ради чего. Им просто давались адреса, где следовало обеспечить рекламу. Ну а потом… ловкость рук. Тот яд проникает сквозь поры, человек умирает не сразу, а через какое-то время. Останавливается сердце. У вас же здесь никому в голову не пришло проводить анализы на редкий яд. Для этого должны быть веские основания или их должны оплатить родственники. А это очень дорогие экспертизы.

– И стреляла она не в моего бывшего мужа, а в шофера, который изначально покупал у нее ребенка?

Олигарх кивнул.

– Боже мой, сколько смертей! И еще сколько человек она хотела подставить? Какой изощренный криминальный ум! И все ради десяти миллионов евро! – воскликнула я. – Если бы она это делала просто ради возвращения ребенка себе, ее еще можно было бы понять, но она сделала это все, чтобы еще раз продать ребенка!

– Плюс она продала центр, наверное, продала недвижимость или это еще сделают ее доверенные люди, – заметил Игорь. – На жизнь хватит. Ей ведь никто не нужен, только деньги. И ведь Ашота явно убила она, чтобы получить центр… Погиб ли ее второй сын случайно или нет, неизвестно.

Я спросила у олигарха, собирается ли он что-то предпринимать в отношении Норы. Он пожал плечами.

– Остановите это чудовище – как посчитаете нужным, – сказал Игорь. – Ведь неизвестно, что еще ей может прийти в голову. И она должна заплатить за смерти стольких невинных людей. Тогда я сам постараюсь убедить Андрюшу иногда встречаться с вами.

* * *

Через месяц все каналы показывали арест Норы в США, куда она успела перебраться. Вроде бы она там кого-то убила. По крайней мере, полиция обнаружила ее смертельно пьяной рядом с остывшим телом любовника. В его тело был воткнут нож, на ноже только ее отпечатки пальцев. Кто вызвал полицию – неизвестно. Наша прокуратура не поскупилась слить информацию о всех ее грехах – и о том, что можно было доказать, и о том, что нельзя. Но до экстрадиции в Россию не дошло. И до суда в США не дошло. В тюремной камере Нора раскусила ампулу с ядом, вставленную в один из зубов. Она умела просчитывать ситуацию на много ходов вперед.