похитителями, Белокрылый в его руках бился и извивался, но Салк в последний раз жестоко дернул цепи, раздался треск, и Белокрылый обмяк, а голова повисла безвольно. Салк швырнул тело на воинов внизу, выхватил из ножен мертвеца короткий меч, взмахнул крыльями и бросился к Исрафилу. Он издал беззвучный крик.

Исрафил выхватил свой меч, за ним поднялись в воздух другие Бен-Элимы.

Губы Салка скривились в первобытном рычании, когда он направил свой меч на Исрафила.

Этлинн вонзила копье в плечо полукровки, вырвавшееся из его спины в брызгах крови. Не отпуская копье, она размахнулась и повалила Салка на каменный пол, где он извивался и корчился на ее копье, как застрявший лосось.

Исрафил и еще несколько человек бросились к нему, но прежде чем они смогли до него добраться, Салк приставил короткий меч к собственному горлу.

Отец говорит, что отправит тебя обратно в потусторонний мир", — сказал полукровка, а затем провел мечом по шее, пуская струю артериальной крови.

Исрафил закричал, Этлинн выбила меч из рук полукровки, но было уже поздно: лужа крови вокруг него расширялась. Через несколько мгновений его не стало.

Исрафил стоял над трупом, качая головой. Мы могли бы многому у него научиться".

"Когда его схватили, мы обыскали его и нашли вот это", — сказал Гаридас, порылся в плаще и достал потрепанный клочок пергамента.

'Что здесь написано?' спросил Кол, стоя у плеча Исрафила.

Гаридас посмотрел на Исрафила, ожидая его разрешения. 'Возможно, вам стоит посмотреть это наедине', - сказал капитан Белокрылых. Лорд-протектор кивнул.

Этлинн все равно заговорила, и ее голос эхом разнесся по залу.

'Здесь сказано: 'Идет Луат'. Скоро".

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ДРЕМ

Дрем хромал рядом со своим папой и их вьючными лошадьми, не в первый раз желая, чтобы он сидел на спине одной из этих лошадей, а не шел рядом с ней с пульсирующей лодыжкой. Но дело было в том, что у них было слишком много мехов и шкур, и когда перед ними встала перспектива оставить эти шкуры позади или идти пешком…

Олин с радостью оставил бы пару свертков, но Дрем знал, как долго и тяжело они работали ради этих шкур, рискуя жизнью и здоровьем, и им нужно было их продать, если они хотели прокормиться зимой.

Чем ближе они подходили к новому городу, расположенному на краю озера Звездного Камня, тем больше возвышались крепостные стены Кергарда. Шум и активность доносились от него, как жар от навозной кучи.

Он выглядит больше, — сказал Дрем, и это было потому, что так оно и было. Больше, чем когда он видел его в последний раз, шесть лун назад. Свежепостроенные дома из дерева и камня, крытые соломой и дерном, спускались по склону на луга и леса, окружавшие стены Кергарда.

Олин ничего не ответил, просто смотрел, нахмурив лицо. Не говоря ни слова, он вывел их верхового пони с главной дороги в Кергард на луг, обогнул город и направился на северо-восток, к их дому. Так он вел себя с тех пор, как три дня назад они нашли его в предгорьях. Дрем видел, как его отец протянул руку к куску черного железа, который они вытащили из лосиной ямы и завернули в полдюжины шкур.

Он уверен, что это металл звездного камня. И он странный: вдвое тяжелее, чем должен быть, и такой черный, что, кажется, втягивает в себя свет. Я никогда не видел ничего подобного. Но звездный камень…?

Однако чем больше Дрем думал об этом, тем больше ему приходилось признавать, что существует небольшая вероятность того, что его отец прав, какой бы надуманной ни казалась эта вероятность. Кроме того, его отец был человеком практичным, не склонным к диким теориям и полетам фантазии. Местные легенды рассказывали, что озеро за Кергардом якобы было кратером, образовавшимся в результате падения на землю Звездного камня. Он оглянулся через плечо на предгорья, которые они только недавно покинули, и рассеянно погладил рукой медвежий коготь, который он привязал к полоске кожи на шее.

За этими холмами возвышались зубчатые зубцы Боунфеллов, казалось, что они держат небо. Он прищурил глаза и попытался представить, как Звездный камень проносится над этими горными вершинами, извергая огромные клубы огня и дыма и оставляя за собой огненный след.

Он моргнул и кивнул сам себе.

Кто скажет, что часть Звездного камня не раскололась и не отвалилась при падении на землю?

Он нахмурился, не понимая, что это значит, если то, что они несли, спрятанное в рюкзаке, действительно было куском легендарного камня.

Нет времени останавливаться, мы уже почти дома, — отозвался отец.

Надеюсь, это не кусок Звездного камня. Посмотри, что случилось в прошлый раз — кровь, война и смерть по всем Изгнанным землям.

С чувством тревоги, проникающим в него, Дрем зашагал дальше.

Дрем улыбнулся, увидев их усадьбу: крыша сарая виднелась за рощей дубов и ольхи. Усадьба не была такой изолированной, как в тот момент, когда они с Олином уезжали. Горстка свежепостроенных домов тянулась вдоль ручья, вытекавшего из густого леса на севере и впадавшего в озеро. Они миновали ограду последнего из этих новых домов и свернули на поросшую травой тропинку, которая вела к их усадьбе. Залаяла собака, и раздался голос. Дрем увидел большую гончую, стоявшую на их пути, губы которой были изогнуты в рычании. Она была старой, шрамы пересекали ее темную шерсть, одно ухо было наполовину отгрызено. Голос окликнул их: с крыльца деревянного дома спешил старик, ковыляя и опираясь на длинный посох. В десятке шагов за ним показалась молодая женщина. Задыхаясь, старик добежал до ограды и на мгновение прислонился к деревянным перилам, но все же успел взмахнуть наконечником копья, которое нес в сторону Дрема. Дрем подумал, что это посох, но у старика, похоже, были другие мысли, когда он направил его на Дрема и его отца.

'Это твоя гончая?' спросил Олин, не сводя глаз с огрызающегося, рычащего зверя.

Да, — ответила женщина, подойдя к ним. Она была ровесницей Дрема, насколько он мог судить, волосы, желтые как солнце, были завязаны и прижаты к голове, голубые глаза прищурены от беспокойства, когда она протянула руку к старику.

Он отдернул руку и недовольно посмотрел на нее.

Я был бы благодарен, если бы вы отозвали его". Олин кивнул на гончую.

'Может, отзову, а может, и нет', - сказал старик. Кто вы такой? И какое дело вам до того, что вы крадетесь по моему дому?

'Мы не крадемся!' сказал Дрем, раздраженный несправедливым и