письмо вне Библиотеки, — выступил вперед Виктор. Лена чуть не накинулась на него с объятиями!

— В наших подземельях все дозволено, — подмигнул Гилберт.

Лена никогда не была жестокой. Но тут очень хотела, чтобы Виктор пустил меч в ход. Гадкий зеленый заморыш! Он явно чего-то добивается, он её заподозрил! Константин рядом лишь скучающе развел руками.

— Тогда отправьте нам список. Желательно сегодня.

— Конечно! — слишком громко согласилась Лена, откладывая перо. — Список будет у вас к ужину. Простите за беспокойство….

— Вы не умеете писать, миледи?

Резкий захват чуть выше ладони и стрельнувшая боль от сильной хватки. Гилберт приблизился настолько близко и опасно, что Лена готова была закричать, но прежде — ударить его, оттолкнуть. Но Виктор опередил её — прямо перед её носом произошел взмах серебряного меча. Лена с криком отстранилась, как в замедленной сьемке наблюдая падающую на пол бледную кисть. Кровь не брызнула, лишь в нос ворвался запах чего-то сладкого, пряного. Зловонного.

— Я предупреждал, — произнес Виктор, достав из кармана ткань и протирая меч от чего-то темного и вязкого. Но только не крови.

— Ох, я слишком возбудился, — а Гилберт просто с досадой взирал на культю, оставшуюся от его руки. От нее поднимался пар, как от кипящего чайника. Лена смотрела во все глаза и тошнота стала подходить к горлу. — Простите меня еще раз. Я бываю очень… темпераментным.

— И очень тупым, — вздохнул Константин. — Убирайся со своей рукой, пока все не провоняло гнилью.

— Буду ждать вашего письма, — поклонился Гилберт. То, как он выделил слово письмо, заставило все внутренности Лены скрутиться. — С нетерпением ждать.

Перед уходом во тьму он наклонился и подобрал свою кисть.

— Ужас какой, — не сдержалась Лена, когда он, наконец, ушел.

— Зря вы генерал мечом махаете — это бесполезно, — покачал головой Константин.

— Ему стоило меня послушать, — просто ответил тот, убрав нож обратно.

Они обсудили детали и оплату, после чего пошли прочь, поскорее на улицу, на свежий и чистый воздух.

Лена еще не очень приняла то, что всем было плевать, что человеку отрубили кисть, а он просто её забрал. Не закричал, не испугался! Как только они поднялись из люка, Лена оперлась о спинку скамейки. Её все еще немного мутило, и Виктор поспешил её поддержать.

— Простите, что пришлось это видеть, — искренне сказал Виктор. — Но я не мог стерпеть его наглость…

— Я вам благодарна, правда… Но в следующий раз не надо рубить руки людям за то, что они меня касаются, — попросила Лена сипло.

— Вас коснулся некромант. Это хуже, чем быть оплеванным убийцей, — поморщился Виктор, преисполненный злобой.

— Уж спасибо, — вяло хмыкнула Лена. — Но его прикосновения меня не убили. Просто… напугали.

— Больше я этого не допущу, — заверил её Виктор.

Он помог ей встать, и они вышли на воздух. Шум ливня ворвался к ним, стоило переступить порог чертового здания. Виктор сразу раскрыл над Леной зонт. Улицы опустели, капли дождя стучали по гранитным дорогам. Лене стало легко — она провела долгие годы учебы в Санкт-Петербурге и научилась наслаждаться его причудливой погодой. Тут она ощутила себя почти как там… Вышла погулять в центр, когда грянул дождь и ей пора спешить в метро, в теплое общежитие.

Но теперь все иначе. И хоть сердце сжалось от досады, губы расплылись в улыбке.

— В следующий раз пусть отправят кого-нибудь другого к алхимикам, — заговорил Виктор. — Не стоит вам лишний раз попадаться на глаза Гилберту Зеленому. Этому наглецу… Как он мог предположить, что вы не умеете писать?! Еще бы сказал, что вы читать не умеете.

Лена неуверенно рассмеялась.

— Да… я просто… — она поняла, что нужно как-то оправдаться. Если бы не внезапный порыв Гилберта, то как бы она выкручивалась от просьбы написать свое имя? Она едва запомнила те буквы. — Давно не бралась за перо, понимаете? В библиотеке столько дел!

— Понимаю, — кивнул Виктор. — Ничего, скоро будет проверочный экзамен для всех библиотекарей в том числе… Освежите память.

— Что? — Лена замерла от ужаса.

— Ох. Вы, должно быть, не слышали о таком. В Восточной Империи каждый год проводят экзамен в Академии для повышения квалификации всех магов и прочих, умеющих читать и знающих письмо. У вас будет возможность официально подтвердить свои знания…

«Вот оно — мой крах». Виктор двинулся вперед, свистом подозвав коня, что спрятался под балконом и жевал растущую там лозу. А Лена, хоть и находилась под зонтом, чувствовала себя так, будто под ливнем час простояла. Мокро, холодно, зябко. Она обхватила себя руками, осторожно спросив:

— А когда этот экзамен будет проходить…?

— Через месяц. Не бойтесь, я слышал, это просто формальность.

Для кого формальность, а для кого — тупик.

«Месяц!». Да это словно пара часов перед тестом, к которому ты не готовился и стараешься экстренно пройти весь материал за год! Если Лена не научится читать и писать за месяц — быть беде! Настало время обложиться книгами по-серьезному…

Глава 15

Лена будто снова студентка — плохо спит, мало ест, ходит с тяжелыми синяками под глазами и больше похожа на наркоманку, чем на работницу престижной библиотеки.

А что ей остается делать?! Никто не знает, что она не умеет читать и писать. А если узнают, то будут задавать вопросы — откуда про книги знаешь, ах, значит и магию ты еще сохранила, надо убрать, а иди-ка ты в тюрьму… Джеразимос говорил, что никто не должен знать. И Лена верит в эту мысль, верит в том, что должна хранить секрет. Её тут же упекут под замок и лишат магии, если она решит работать с книгами. Хотя чего лишать — Лена даже не уверена, что владеет магией! Но уже представляла свой позор в Академии, как к ней подходит леди Аурелия и золотом глаз прожигает насквозь.

Ты врала мне, девочка?

Ох, нет, Лена этого не хочет. Она научится, она справится — и никаких проблем!

Верно…?

Как же хотелось все-таки рассказать и Лена была близка к этому. Ей нужна была помощь. Соландж спасала, находя книги о чтении, но Лена терялась в них. Это как занырнуть в изучении ядерной физики, не зная, что такое термодинамика. Тщетно, но она справилась хотя бы со своими именем. Но тут опять спасла прекрасная Виктория Соландж, что помогала составлять письмо для этого Гилберта! Вспоминания о нем тошнота подходила к горлу. Его глаза так загорелись, когда он подумал, что она не умеет писать… Это точно надо держать в тайне. Хотя бы еще немного, пока она не растеряла весь