— Для начала я предлагаю предать огласке пропажу детей, — я принялся объяснять свой план. — Не нужно бояться паники, тут лучше перебдеть, как говорится, чем недобдеть. Это первое. А второе — нужно организовать общественность для помощи милиции.

— Такой вариант мы держим в запасе, — вежливо кивнул Смолин. — Но не думаете ли вы, Евгений Семенович, что рано звонить в рынду? Тут ведь даже не один день прошел с момента пропажи…

— Но ведь ваши сотрудники уже ищут детей, не так ли? — возразил я. — Если, как вы говорите, рано звонить в рынду, почему поиски уже идут? Быть может, у вас есть какие-то подозрения? Исчезновения с прошлого года ведь так и не раскрыли?

У Смолина с Краюхиным аж лица вытянулись. И пусть я сейчас опять балансирую на грани, лучше меня потом осудят за излишнее паникерство, чем я возьму грех на душу. Не дай бог этих школьников сейчас где-то мучают, а я что — даже не попробую всех расшевелить?

Первый секретарь и начальник милиции переглянулись. Краюхин так даже еле слышно пробормотал что-то вроде «похоже, я прав», а Смолин чуть заметно кивнул. Хотя, быть может, мне показалось.

— Вы предлагаете сразу организовать прочесывание местности? — наконец, заговорил полковник. — А если все-таки здесь ничего серьезного, и мы просто так снимем людей с работы? Вы правы, Евгений Семенович, мы действительно отрабатываем связи с предыдущими исчезновениями, но это так… Не основная версия.

— Ефим Хрисанфович, не мне вам говорить, что будет, если все серьезно, а мы протянем драгоценное время, — я покачал головой. — И нет, я говорю сейчас не о прочесывании. Я предлагаю разделить людей на группы и каждой группе дать свое задание.

— Например? — Смолин поднял бровь.

— Наверняка ваши люди сейчас делают поквартирный обход в домах, где так или иначе могут быть пропавшие мальчики, правильно? — уточнил я и продолжил, дождавшись кивка полковника. — С учетом того, что сотрудников не так много, это затянется надолго. А они ведь наверняка еще на вокзалах дежурят, на автостанциях…

— Это так, — кивнул Смолин. — Дети запросто могли попытаться сесть на поезд или автобус. Мы с таким уже сталкивались, когда пропадали иногородние дети из пионерлагерей.

— А мы сделаем так, чтобы это сделали наши волонтеры… — продолжил я.

— Кто-кто? — уточнили одновременно Краюхин и Смолин.

— Добровольцы, — исправился я. — Добровольцы-поисковики, спасатели. И еще. Мне потребуется координационный штаб и эфир на местном телевидении и радиостанции. Надо предупредить людей, чтобы шли навстречу нашим добровольцам, возможно, сами бы присоединялись к поискам. Еще нужно напечатать портреты пропавших с приметами и опросники для добровольцев.

— Сильно, Кашеваров, — Анатолий Петрович побарабанил пальцами по столу. — Попахивает чрезвычайным положением. Однако ты прав, тут лучше перегнуть, чем не найти ребят. Или найти, но…

Он не договорил, однако всем и так стало понятно, что имелось в виду. В памяти тут же всплыл эпизод из прошлой жизни, когда мы со Светой-Снежинкой искали пропавшего мальчика. Я ведь так и не узнал, живого мы его обнаружили или нет… Надеюсь, что с ним все в порядке. А может, судьба дает мне еще один шанс? Те поиски закончились моей собственной смертью, и я, если уж быть откровенным с самим собой до конца, вдобавок не знаю, выжила ли Снежинка. И тут мне снова хочется верить, что да. А сейчас, в прошлом, я точно могу спасти еще чью-то жизнь. И речь у нас сейчас идет не об одном, а сразу о четырех детях. Быть может, благодаря моим действиям волонтеры-поисковики появятся в нашем городе гораздо раньше. И вот тогда…

— Евгений Семенович, что вы имели в виду, когда говорили о штабе? — из воспоминаний меня вырвал голос полковника Смолина.

— Место, куда будет стекаться информация от участников поиска, — пояснил я. — И оттуда же будет передаваться вам, милиции. В ваш штаб или что-то вроде того, не знаю, как у вас это правильно называется… Думаю, редакция «Андроповских известий» подойдет лучше всего. И тут, Анатолий Петрович, потребуется ваша санкция на мои действия. Я должен буду хотя бы временно получить возможность организовать сотрудников.

— Режешь ты меня без ножа, Кашеваров, — тяжело вздохнул первый секретарь. — Ты же понимаешь, что Хватов устроит скандал? Придется его главным назначить хотя бы формально. А на деле командовать будешь ты.

— Хотелось бы, конечно, этого избежать, — признался я, вспоминая наш разговор с «кордом» Василием. Тем самым, у которого позывной Роберт и который вел тот самый поиск, ставший для меня первым и последним.

Тогда еще он рассказал мне, что бездарная организация может привести к катастрофе, поэтому «кордов» выбирают особо тщательно. Ими должны быть не те, кто чувствует себя начальником, а кто способен вести поиск. Ставить добровольцам задачи, правильно взаимодействовать с МЧС и полицией, трудиться с ними в связке. Ведь там тоже есть разные люди, и тут уж как повезет. Тот же Роберт сталкивался в своей практике с тем, когда поисковиков определяют под начало силовиков, и хорошо, если попадется толковый командир. А то, бывает, некоторые просто используют добровольцев как «пехоту» для прочесывания местности. И огромный людской ресурс, а также годами отработанные схемы поиска летят в тартарары. Из-за Хватова я как раз и опасался столкнуться с чем-то подобным — не возомнил бы он себя при своих амбициях богом поискового дела.

— Евгений Семеныч, он тогда и меня, и тебя, и всех остальных с потрохами съест, — доверительно объяснил Краюхин. — Так что давай обойдемся без конфронтаций. Зеленый свет я тебе даю, звонить мне можешь напрямую в любой момент, я Альбину предупрежу. Но Хватова со счетов мы с тобой сбрасывать не имеем права. Терпи и делай свое дело. Что там тебе еще надо было?

— Эфир на радио и телевидении, — напомнил я. — И печать листовок.

— Эка ты хватанул, — улыбнулся первый секретарь. — С эфиром тебе в Москву надо, у нас тут только корпункты. Я думал, ты знаешь.

Сказать, что я готов был сквозь землю провалиться, это поскромничать. Да, в двадцать первом веке в Любгороде была своя телерадиостудия, которая готовила сюжеты для областного ТВ и еще неплохо вела соцсети. А возникла она только в девяностых, как раз на базе объединенных корпунктов. Более того, сейчас, в восемьдесят шестом, даже в Калинине нет собственного телевидения, оно появится только через три года — в восемьдесят девятом. А я вот взял и эту важную веху в истории просто забыл. Не учел. Но выход все равно есть!

— Значит, нам пора осваивать новые горизонты, — заявил я с уверенной улыбкой. — Снимать и записывать собственные телерадиопередачи. А пока хватит и нескольких машин с громкоговорителями.

Глава 12

Краюхин сдержал слово: меня наделили чрезвычайными полномочиями на время поисков школьников, а редакция превратилась в