Я просто смотрела на Лукаса и качала головой. Я не исключала тот факт, что человек мог пропасть. Но как можно исчезнуть в неизведанном мире? Я начинала злиться. Лицо покраснело.

История становилась все более бредовой. Место, где пропал Уилл, оказалось не просто иным миром, а миром, полным чудовищ, и Дарт был одним из них.

Да, Дастин нашел новорожденного монстра, принес его в школу в самодельной ловушке для призраков и ждал, пока что-нибудь произойдет. Монстр рос в размерах, а я почему-то оказалась виновата в его побеге.

Все это звучало настолько глупо, что мне хотелось смеяться. Я даже думала спихнуть его с коробок за то, что вешает мне лапшу на уши.

Но даже на этом все не закончилось! История и так казалась нелепой, но Лукас умудрился приукрасить ее еще больше. Они не пускали меня в команду, потому что существовал какой-то тайный правительственный заговор, специальная программа, и люди из секретной лаборатории приходят за теми, кто знает эту тайну. Если бы они узнали, что я в курсе происходящего, я бы оказалась в полном дерьме. Лукас рассказал о существе, Демогоргоне, и о девочке с волшебными силами, которая победила чудовище и спасла город, а может, и целый мир, а затем исчезла – и с тех пор ее никто не видел.

На этой части рассказа до меня дошло. Девочка из этой истории – это та самая, о которой Майк говорил в спортзале. Оди, Маг.

Как же фальшиво все это звучало. Как игра или комикс.

Одно дело – не пускать меня в команду, проводить тайные встречи в видеоклубе и пускаться во всякие фэнтезийные приключения. Но совсем другое – пытаться обмануть, чтобы посмеяться. Раз они так полны решимости выставить меня идиоткой, им стоило бы выбрать историю получше, а не эту дикость, в которую никто никогда не поверит.

Мне папа не врал, но другим людям – запросто. А еще он при этом всегда улыбался. Я научилась различать лжецов. Но Лукас даже не пытался хитрить. У него был такой жалобный взгляд, будто он умолял меня поверить.

Когда он наконец закончил рассказ, я откинулась на спинку стула с равнодушным видом. Я решила не обращать внимания на весь этот бред. Очевидно, это какая-то шутка, и будет лучше, если я сразу покажу, что не приняла его историю за чистую монету. Я же не какая-то легковерная идиотка, которой он меня, видимо, считает.

Но, как только я вышла из подсобки, он последовал за мной, все еще пытаясь что-то мне доказать. Вот только я уже не слушала.

Я остановилась и посмотрела на него:

– Ты хорошо постарался. Можешь сказать другим, что я поверила в твою ложь.

Когда я повернулась, чтобы уйти, он схватил меня за руку.

– У нас много правил, и самое важное из них – друзья не лгут. Никогда. Что бы ни случилось.

– Да неужели? – Я сняла записку с автомата и вручила ему.

Какими бы благородными правилами они ни жили в своем маленьком клубе, меня это никоим боком не касалось. Я не являлась частью их команды. И они прекрасно дали мне это понять.

Лукас вздохнул:

– Мне пришлось. Чтобы защитить тебя.

Мое терпение лопнуло. Я больше не могла сдерживаться и начала громко перечислять всю ерунду, которую он рассказывал о правительстве, монстре и девочке.

Лукас бросился вперед и закрыл мне рот рукой.

– Заткнись. Нас из-за тебя убьют.

Он выглядел настолько серьезным и несчастным, что я на секунду усомнилась в том, что он смеется надо мной. По-видимому, он сам в это верил.

– Докажи.

– Не могу.

– И я должна тебе поверить?

– Да.

Внезапно я замерла. На парковке взревел «Камаро».

Я уже привыкла к этому звуку. Это означало одно – веселье закончилось. В прежней школе после уроков я занималась хоккеем на траве или каталась на роликах, но когда «Камаро» начинал набирать обороты, я понимала, что пора бежать.

Я потянулась к Лукасу и сжала его ладонь.

– Не ходи за мной.

У него были теплые руки, но я могла думать только о том, что скажет и сделает Билли, если увидит со мной Лукаса.

Как только я отпустила руку Лукаса, он открыл рот, но я не стала дожидаться ответа. «Камаро» стоял на парковке. Я забралась на пассажирское сиденье, словно ничего не случилось. Двигатель работал вхолостую, и обогреватель дул прямо в лицо. Пахло сигаретным дымом.

Билли смотрел мимо меня.

– Я что тебе говорил?

Сначала я не поняла, о чем он, но затем взглянула на дверь и увидела Лукаса. Он уходил в игровой зал. Я обернулась к Билли и поняла: дела плохи. Должно быть, он увидел Лукаса в дверях.

Я ведь просила его не выходить на улицу! Невероятно. Все это время парень практически умолял меня выслушать его историю, но не доверился мне, когда я попросила его остаться там, где Билли не увидит.

Хотя… Чего лицемерить? Я ведь не объяснила причину.

Я попыталась быстро убедить Билли, что ничего не происходит. Ведь так оно на самом деле и было.

– Ты знаешь, что бывает, когда ты лжешь, – он говорил легко и непринужденно, но в голосе его затаилась нотка грубости, которая отозвалась волной страха у меня в груди.

Мне бы не знать.

Мы ехали в тишине. Билли барабанил по рулю под «Металлику».

Я все еще думала о Лукасе. Его история казалась невероятной. Не просто нелепой, а нереальной. Какие монстры? Монстров не бывает. По крайней мере тех, о которых он твердил.

Если уж монстры и существовали, то Билли был одним из них. И если Лукас не будет осторожен, ему достанется от Билли и я ничего не смогу с этим поделать.

Я убеждала себя, что в этом нет моей вины. Вот что значит жить с чудовищем за спиной. Пусть он и ваш, он все равно стоит за вами, а вы – в его тени. Он нанесет удар любому, кто подойдет слишком близко.

В «Хеллоуине» это описано лучше всего. На протяжении всего фильма Майкл Майерс бродит по Хеддонфилду, чтобы найти и убить свою младшую сестру. Вот и весь план. Он одержим. Он настолько жаждет ее смерти, что вламывается в лечебницу, надеясь закончить начатое. Он просто беспощадный убийца. Может, у него даже есть какая-то цель, но он не понимает, как ее достичь. И что в итоге? Умирают невинные.

* * *

В тот день, когда все изменилось, мы с Нейтом тусовались в русле высохшего ручья у меня за домом.

Целую неделю мы трудились над велосипедной рампой, собирали ее из фанеры и металлолома. Рампа должна была стать самым грандиозным нашим проектом. Бен принес остатки краски, а Эдди – ручной бур из садового сарая мамы. С его помощью мы закопали опоры глубоко в рассыпчатую грязь, чтобы рампа не качалась.

Земля на вершине рва, где раньше лежал кот, все еще чернела, но на кустах уже зеленела новая листва, а трава начала отрастать.