— Боже, как ты прекрасна! — выдохнул он.

Он лег на нее, и она обняла его и ощутила под пальцами, как перекатываются мышцы на его спине. С решительностью собственника он раздвинул ей ноги. Она не сопротивлялась, потому что единственным ее желанием было отдаться ему. Он вошел в нее и стал мерно двигаться. Дабы впустить его глубже, она обхватила его ногами, растворяясь в нем.

А потом, по мере того, как его медленные толчки внутри ее возносили Лану все ближе и ближе к тому, чего она так жаждала, о чем мечтала, ее тело превращалось в раскаленный страстью сгусток. Неожиданно волны наслаждения, о существовании которого она и не подозревала, накрыли ее с головой. Она закричала, пальцы впились в его тело. Она раскрылась ему навстречу, и он, вскрикнув, забился на ней.

Немного отдышавшись, Лана прижалась к Сальваторе. Он шептал на своем родном языке, что-то ласковое, нежно целуя ее в шею.

Сальваторе оторвал взгляд от поплавка, повернулся и улыбнулся Лане, которая откинулась на спинку скамьи и нежилась на солнышке, положив босые ноги ему на колени. Лодка плавно покачивалась на воде.

Сальваторе прикинул, а не заняться ли сексом прямо в лодке, пока он ждет поклевки.

Словно прочитав его мысли, Лана засмеялась.

— Нет, даже не думай! — предупредила она. — Я не хочу оказаться в ледяной воде! Подожди до возвращения на берег.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю? — спросил он.

Она лукаво взглянула на него:

— Женская интуиция.

Он поднял одну ее ногу и поцеловал. Даже ступни у нее необыкновенной красоты, подумал он. В ней все прекрасно! Все… В том числе и то, как она отдалась ему, словно цветок, раскрывающийся навстречу солнцу.

— Я так потеряю интерес к рыбалке, — сказал он.

— Я воспринимаю это как комплимент, — подразнила его Лана. — Я против рыбалки… гм… мощный соперник.

— Нет тут никакого соперничества, — заявил Сальваторе. — Рыбалка на первом месте.

Это была ложь. Наглая ложь. И Лана знала это. Просто не могла не знать. В этом уединенном шале они могли заниматься чем угодно и когда угодно, и Сальваторе нравилось демонстрировать ей, как сильно он ее хочет.

Она оказалась для него именно такой, какой он и ожидал. Он знал, чем она станет для него. И она стала.

И стала даже большим.

Значительно большим.

Доводилось ли ему когда-либо знать такую женщину, как она? Глупый вопрос. На него есть только один ответ. И ему нет надобности отвечать на него даже самому себе.

И теперь он может в полной мере погрузиться в то, что есть между ними. Сейчас, здесь, на берегу озера, и потом. В палаццо, в Риме, в деловых поездках — не важно. Лана будет с ним днем и, что абсолютно точно, ночью. В его объятиях. В его кровати.

Все будет так, как он хотел с самого начала.

Лана оглядела свою спальню. Ей было странно вернуться после идиллии на берегу озера в палаццо, где, как она догадывалась, жизнь станет более сложной. Внешне ничего не изменилось, однако, по сути, изменилось многое. Ее мучило чувство неловкости, как будто все слуги видели перемену в отношениях между ней и Сальваторе. Однако реальная перемена состояла в том, что теперь дверь, соединяющая две спальни, была открыта.

Правда, было кое-что, что не претерпело никаких изменений после их возвращения из шале у озера. Слуги, как и раньше, называли ее синьорой и видели в ней хозяйку. Из-за этого она казалась себе обманщицей. Лгуньей.

Подойдя к окну, Лана выглянула в сад. Сальваторе говорил, что все просто, что главное — их страсть друг к другу, которую они утоляют из ночи в ночь. Но разве может все быть просто, если мир вокруг воспринимает их брак как настоящий? Разве может все быть просто, если они сами знают правду? Знают, что их отношения не означают то, что должен означать брак — ведь их отношениям не суждено длиться долго, они закончатся еще до следующего лета разводом, который планировался с самого начала.

Она отвернулась от окна, одолеваемая тяжелыми мыслями. Сегодня им предстоит вернуться в Рим, где их ожидает множество светских мероприятий, а Сальваторе — деловые встречи. Их медовый месяц окончен.

Только на самом деле это не было медовым месяцем, потому что их брак ненастоящий, а она сама — ненастоящая жена. У них просто любовная связь, вот и все — что бы там кто-то ни думал, что бы ни думала прислуга, что бы ни думали друзья в Риме.

Взяв сумочку, Лана спустилась вниз. Сальваторе уже сидел в машине и ждал ее. Она села на пассажирское место, и он нежно поцеловал ее.

— Тебе хочется в Рим? — спросил он.

Лана прикусила губу, не имея ни малейшего желания отвечать.

Он завел двигатель, и машина медленно покатила по гравиевой аллее к воротам.

— Теперь тебе там будет значительно легче, — сказал Сальваторе.

Лана догадывалась, почему он так считает. Ей очень хотелось бы согласиться с ним. Однако она понимала, что он сильно ошибается.

Поэтому она ничего не сказала. Так для нее было проще.

Глава 10

У Сальваторе было великолепное настроение. Лучше не бывает. Да разве может быть иначе? Ведь теперь у него есть все, чего он желал. Он пресек амбициозные поползновения Джаванны и Роберто, его жизнь идет по накатанному, и у него есть то, чего он так хотел.

Лана.

Красивая до умопомрачения — и принадлежит только ему! Он с самого начала знал, что будет так. Потому что иначе быть не могло. Ведь она желала его не меньше, чем он — ее, и просто не могла противостоять ему. Что и доказала неделя, проведенная у озера в уединенном шале. В чем он и убедился. И так будет продолжаться и дальше, в том числе и здесь, в Риме. И теперь он покажет ее всему свету, уже не как препятствие для матримониальных планов Джаванны и Роберто, а как красивую женщину, принадлежащую только ему. Пусть все видят его с ней!

«Но зачем? — тут же появился в его голове логичный вопрос. — Зачем мне нужно, чтобы все видели меня с ней?»

Вопрос мучил Сальваторе, пока он ехал в Рим на встречу с Люком Динарди в модном баре.

Зачем? Потому что ему так хочется — вот какой у него получился ответ. У него не было желания объяснять свои действия. Или оправдывать. И вообще