думать о них. И тем более размышлять о том, что желание появиться в свете в обществе какой-то женщины возникло у него впервые в жизни.

Да он и не обязан, ведь так? Женщины, с которыми у него раньше завязывались романы, были из того же социального круга, что и он, а в Риме все про всех всё знают: кто, когда и с кем. А вот Лана для них в новинку. И она великолепно вписывается в среду.

В первую же неделю после свадьбы он высоко оценил ее усилия, когда сказал, что она великолепно играет роль синьоры Лучези. Эту роль она продолжает играть и сейчас, причем так же безупречно. На всех светских мероприятиях, которые они посещали вдвоем, она показала высший класс. Она произвела впечатление практически на всех — от его друзей до вершителей судеб старой школы, таких как герцогиня, которая даже пригласила Лану на обед. Вот и сейчас Лана у герцогини, и это время он решил посвятить общению с Люком.

Пройдя в бар, Сальваторе сразу заметил Люка. Тот уже спешил ему навстречу.

— Сальва, привет! Я так рад снова видеть тебя! — тепло поприветствовал его Люк, хлопая по плечу. — Дай-ка посмотреть на тебя. — Он окинул его внимательным взглядом с ног до головы. — А ведь женитьба пошла тебе на пользу! — заключил он. — Кто бы мог подумать? — озадаченно произнес он. — Сальваторе Лучези, прославленный холостяк Рима, известный плейбой, и на тебе — стал нежным и верным мужем!

Сальваторе напрягся. «Нежные и верные» мужья в семье Лучези не рождались. На мгновение его охватило желание все рассказать Люку о тех причинах, которые заставили его и Лану пожениться. Заранее опровергнуть все предположения о том, что она может стать постоянной величиной в его жизни. Однако он не поддался порыву и прикусил язык. Если он хотя бы намекнет Люку о том, что для женитьбы были определенные причины, Люк обязательно расскажет об этом Стефани, а Стефани известная любительница посплетничать, и тогда об этом узнает весь Рим, в том числе и Джаванна с Роберто.

Нет, надо держать язык за зубами и придерживаться версии, что Лана задержится в его жизни надолго.

Дабы избежать дальнейших расспросов, Сальваторе перехватил инициативу.

— Ну, а ты как, Люк? Собираешься делать из Стефани честную женщину?

Люк пожал плечами:

— Сальва, ты же знаешь расклад. Мы с ней вместе в те периоды, когда ни у одного из нас никого нет. Это уже вошло в привычку. Думаю, в будущем мало что изменится, если только в один прекрасный день… — он поморщился, — она мне не сообщит, что беременна!

Сальваторе пристально посмотрел на него.

— И ты будешь уверен, что ребенок твой? Учитывая ваше взаимное нежелание хранить верность друг другу?

Люк на мгновение отвел взгляд, на его лице появилось странное выражение.

— Едва ли это будет иметь большое значение, — медленно произнес он.

Сальваторе нахмурился.

— Но тебе придется воспитывать ребенка от другого мужчины! — довольно резко проговорил он.

— Если другой мужчина не желает быть отцом… тогда да, я буду его воспитывать. Если, конечно, Стеф захочет быть со мной, а не с другим мужчиной.

Почему-то слова друга отозвались в душе Сальваторе.

«Захочет быть со мной, а не с другим мужчиной».

Он знал, какую можно испытать боль, когда тебе говорят, что больше не нуждаются в тебе.

«Мой дорогой мальчик, я вынуждена признать… у меня нет иного выбора, кроме как признать, что я больше не нужна твоему отцу. Как женщина. Как мать его сына — да, конечно, и всегда будет так. Но как женщина? У него нет ко мне никаких чувств».

Отец отверг мать, и это глубоко ранило ее. Он сам все это видел. Он был подростком и начал понимать, какой несчастной была мать из-за измен отца. Однако она не хотела разрывать их брак. Не только потому, что не хотела губить их семью, но и потому, как он догадался позднее, что надеялась, что в один прекрасный день отец прогонит всех любовниц и вернется к женщине, которая не переставала любить его всем сердцем.

Но вместо этого родителей ждало не радостное примирение, как в сказке, а авиакатастрофа, оборвавшая их жизни.

Сальваторе заставил себя прогнать болезненные воспоминания и понял, что Люк обращается к нему.

— Что касается беременности, старина, — говорил Люк, глядя на Сальваторе, — так именно это и заподозрила Стеф, когда ты объявил о своей неожиданной женитьбе!

— Не было никакой беременности! — выпалил Сальваторе.

Он поспешил сменить тему и заговорил о недавнем футбольном матче. Тема тут же увлекла Люка, который болел за команду соперников. Потом разговор плавно перешел на другие виды спорта и больше не уходил в сторону до самого конца обеда.

Лана пригубила вина, помня о том, где находится. Обед был сервирован в личных апартаментах герцогини в особняке, где состоялся прием.

Герцогиня была чрезвычайно радушна, но Лана понимала, что та прощупывает ее. К счастью, она, кажется, приняла тот факт, что у Ланы и Сальваторе случился бурный роман, и они действовали импульсивно, когда решили пожениться.

— Я рада за вас, — улыбнулась герцогиня и посмотрела Лане в глаза. — Вам известно, что родители Сальваторе трагически погибли в авиакатастрофе?

Лана кивнула.

— Да, он мне рассказывал, — тихо проговорила она. — Мои тоже погибли. В автомобильной аварии…

— Ах, — вздохнула герцогиня и сочувственно похлопала Лану по руке. — Эти трагедии вас объединяют.

«Объединяют ли?» — спросила себя Лана. Ее гибель родителей бросила в объятия Малькольма — такова была реакция на пустоту, образовавшуюся в ее жизни. Зато теперь этой пустоты нет. У нее есть Сальваторе…

Она сглотнула комок в горле.

«Он есть у меня на год, вот и все. Не дольше».

— Мать Сальваторе была моей крестницей, — тем временем продолжала герцогиня. — Она была несчастна в браке.

— Он и об этом мне рассказывал, — проговорила Лана.

— Да. Я часто думала, что именно распутство отца заставляло Сальваторе избегать женитьбы, — сказала герцогиня. — Подозреваю, он боялся сделать открытие, что он ничем не лучше своего отца. — Ее тон изменился. — Вот поэтому я рада тому, что он преодолел свои опасения. И все это благодаря вам.

Лана промолчала. А что она могла сказать? Ей очень хотелось, чтобы герцогиня прекратила разговоры на эту тему. Она чувствовала себя очень неуютно — и потому, что с ней обращались как с настоящей женой Сальваторе, и потому, что все эти обсуждения только подчеркивали тот факт, что жена она ненастоящая.

«Я просто его любовница… его нынешняя любовница».

Он был откровенен с ней с самого начала.