В наклоне головы одноклассника было то, что мальчик понял без слов: чего тут сложного, если все это уже умеют?

Андерс не оставлял попытки произвести лед до конца урока, но сколько бы Эннар ни стояла рядом, все, что ему удалось извлечь из-под лап, – это ворох снежинок. Кто-то из учеников раздавал советы, а кто-то, не скрывая, посмеивался, высунув язык и помахивая хвостом, глядя на забавное зрелище. Безродный мальчишка с улицы, неудивительно, что он не сказал, как связан со стаей, он же просто ненастоящий волк. Андерсу было ох как несладко от их осуждающих взглядов и собственного провала.

Ну не понимал он, как почувствовать воду и как с ней заговорить. Похоже, что юноша был обделен этой доступной всем остальным волкам способностью.

Обед стал для Андерса настоящим испытанием. Чтобы объяснить, почему у него не получалось произвести ледяное копье, половина класса из самых лучших побуждений рассказывала истории своих поражений, даже отдаленно не похожих на то, что произошло с мальчиком. Он никак не мог избавиться от ощущения нависшей над ним неудачи, особенно чувствуя на себе взгляды ребят с другого конца стола, которые до сих пор над ним посмеивались.

Закари рассказал о том, как он своим первым ледяным копьем чуть не пришпилил Викторию к стене (девочка по понятным причинам не была в таком уж восторге от этой истории), а Матео вспомнил, как сначала он пустил копье сам в себя, а не в стену, и вырубился без сознания.

Андерс заметил, что Лизабет внимательно на него смотрит, и его не покидало чувство: девочка понимает и догадывается, что он чего-то не договаривает, словно она могла читать язык тела, даже когда они оба были людьми, и видела, что мальчика одолевают печаль и беспокойство.

Окруженный без умолку галдящими ребятами, Андерс с несчастным видом жевал рыбное рагу, а мысли его безудержно уносились к Рэйне. С тем же невеселым настроением он отправился с Лизабет, Викторией и Закари на урок военной истории, который вела Сигрид, Дама из рода Фурстульф.

– За учебники у нас отвечает Джей, – показала женщина, как всегда одетая в серый мундир, на одного из стоявших в толпе к ним спиной мальчиков. – Он покажет тебе, где их выдают, сходи и получи.

Подросток пробрался через толпу к Джею – улыбчивому рыжеволосому мальчишке с такой светлой, как беленая бумага, кожей, что казалось, выйди он на улицу в редкий солнечный денек, его лицо тут же поджарится до хрустящей корочки.

На канцелярском складе Андерсу выдали увесистый учебник, который он еле-еле удержал в руках. Библиотекарь был очень мил и приветствовал новичка в стенах Ульфара, на что Андерс попытался ответить взаимной вежливостью, но довольно рассеянно, потому что размеры книги поразили его в самое сердце. Как он все это прочитает? Он не успеет за классом, это точно.

Они с Рэйной не ходили в школу, как только убежали из приюта, им было тогда по шесть лет. С тех пор их образование носило эпизодический характер. Да, немного читать он умел, но это им с сестрой требовалось лишь для того, чтобы понимать таблички на улицах да этикетки на еде, которую они крали.

На уроке военной истории рядом с Андерсом сидел Дэт – высокий не по возрасту мальчик, с кожей насыщенного коричневого цвета и каштановыми волосами ей под стать. Украдкой заглядывая в учебник соседа и сравнивая изображения, Андерс пытался найти нужную страницу. Заметив это, Дэт придержал книгу, чтобы было лучше видно.

Андерс оглядывал класс, раздумывая, не рассказать ли кому-нибудь о том, что читать он толком не умеет. Лизабет сосредоточенно уткнулась носом в учебник. Виктория сидела к нему спиной и вряд ли обрадовалась бы его откровениям. Джей и Матео обсуждали какой-то поединок с предыдущего урока, а Дэта он не так уж хорошо знал, хотя улыбался юноша довольно приветливо.

Сидевший слева от него Закари на этот раз не болтал, а погрузился в чтение. Андерс не думал, что этот подвижный мальчик будет так усердно вгрызаться в книги, но, похоже, тот (как и Андерс, знакомый с нуждой) понимал, какие возможности ему может предоставить учеба в Академии.

Андерс так и не придумал, к кому обратиться за помощью, когда Сигрид стремительной походкой вошла в класс. Все сели ровно, и урок начался. Профессор рассказывала о каком-то старинном сражении между волками и драконами, называя множество имен, о которых мальчик впервые в жизни слышал и то и дело сбивался со смысла. Он полистал учебник, где были нарисованы схемы боевого построения, места, где проходило сражение, а также используемые в бою волками артефакты.

Потом его взгляд снова упал на Закари. Тот сидел ровно и что-то записывал. Но присмотревшись, Андерс увидел, что Закари не писал, а рисовал. Под быстрыми точными движениями карандаша рождалась картинка, изображавшая огромную стопку книг, из-под которой торчали чьи-то ноги в ботинках. Сбоку была нарисована Сигрид, укладывающая еще один учебник вдобавок к остальным.

Андерс изо всех сил пытался не улыбаться во весь рот. Похоже, профессор приводит в трепет не его одного.

Вдруг тон ее голоса изменился, и Андерс встрепенулся и забегал глазами по классу: она увидела набросок Закари? Или заметила, что он, Андерс, улыбался, глядя на карикатуру? Но нет, женщина просто смотрела на Лизабет, которая, по всей видимости, повторяла свой вопрос. Белокожая девочка слегка порозовела под веснушками, но все равно упрямо гнула свою линию перед предводительницей волков к явному неудовольствию последней.

– Я спрашивала о временах перемирия, – сказала Лизабет.

– При чем тут перемирие? – чуть не рычала Сигрид. – У нас урок военной истории.

– Все познается в сравнении, – принялась объяснять девочка. – Чтобы понять, что такое холод, нужно познать, что такое тепло. А чтобы лучше понять военные действия, необходимо узнать, как существовали в мирное время. Ведь были же в нашей истории периоды, когда мы жили бок о бок с чудищами. Некоторые ученые говорят, что так продолжалось даже не десятки, а сотни лет.

– Были времена, – сказала Сигрид, – когда ради достижения определенных целей мы терпели присутствие драконов. Но никогда, никогда мы им не доверяли. И уж тем более не жили с ними бок о бок.

– Мне кажется, что-то здесь не так, – не сдавалась Лизабет. – Ну сами посудите, внутренний двор Ульфара сделан таким огромным, словно специально для приземления драконов. Мы не стали бы делать его таким, если бы не хотели, чтобы они сюда прилетали.

Весь класс, включая Андерса, уставился на девочку, только у него были для этого свои соображения. Ее слова вызывали в подростке неоднозначные чувства.

С одной стороны, ему тошно слышать, как она защищает драконов, ведь из-за них он и Рэйна стали сиротами и росли на улице, каждую минуту опасаясь за жизнь. Из-за этих проклятых тварей у него не осталось ни единой родной души, которая могла бы прийти на помощь и спасти сестру.

Но с другой стороны, Лизабет – первая, от кого Андерс услышал, что с драконами возможно договориться. Он втайне надеялся, что, если расскажет о произошедшем, девочка сможет ему помочь. Кто знает, может, она и поверит в то, что, хоть сестра и превратилась в дракона, она сама их пленница. Пленница, которую скоро принесут в жертву на празднике равноденствия.