об их грехопадении, о потопе и спасительном ковчеге, скользившем по воде. В нем говорилось, что на свете нет ни абсолютного добра, ни абсолютного зла, что в нем все переплетено в единое целое. В нем содержались строки о масле и вине, о браке и аде, о наготе и целомудрии на супружеском ложе и о крещении с использованием не только воды, но и света. Этот свиток лучился тайной и неуважением к канонам, уголки пергамента либо оторвались, либо рассыпались в прах, не выдержав сурового бега времени. «Тот, кто вошел в царство небесное с улыбкой на устах, тот с такой же улыбкой из него и выйдет», – сообщало Евангелие от Филиппа хорошую новость.* * *

В начале августа 1774 года Джеймс Кук, капитан судна «Резолюшн», увидел вдали одиноко полыхающий во тьме костер и взял курс на остров в южной части Тихого океана, еще не нанесенный на карты Европы. Подойдя ближе, команда обнаружила, что это не костер, а вулкан, изрыгавший в тропосферу искры (2) и едкий дым. А когда «Резолюшн» бросил в заливе якорь, на берегу с луками и пиками в руках собрались аборигены. Моряки дали поверх их голов мушкетный залп, дабы напугать, но не смогли внушить островитянам благоговейный ужас. «Какой-то парень показал нам зад, поэтому у нас не возникло ни малейших сомнений насчет того, что он таким образом хотел сказать», – писал впоследствии Кук. Ошибочно приняв местный термин, обозначающий почву, за название местности, он нарек этот вулканический остров Танной. А тропический архипелаг, до которого добрался, – Новыми Гебридами [9], будто заблудился настолько, что решил, что они оказались в Шотландии. После двухнедельного пребывания на острове мореплаватель сообщал, что жители Танны показались ему «дерзкими и наглыми». Судя по всему, они не проявляли к техническим новшествам из Европы никакого интереса, а когда англичане пытались продать им гвозди для сколачивания дерева, ямс или свиней, лишь насмешливо фыркали. Капитан пытался описывать их общественное устройство, листья произраставшей там травы, архитектуру их хижин, крытых соломой. «Мы совершенно чужды их религиозным представлениям и едва знакомы с правителями», – делал вывод Кук, а потом переходил к неизбежным спекуляциям на тему каннибализма. К 1906 году захваченные острова были окончательно колонизованы англичанами и французами, а правила ими дисфункиональная объединенная администрация, известная как Кондоминиум. В столице Порт-Вила жители острова наблюдали, как империалисты увлеченно предавались измерениям, дабы французский и британский флаги реяли точно вровень друг с другом.

Через двести лет после открытия капитана Кука, в 1974 году, том самом, когда с трона свергли Хайле Селассие, член британской королевской семьи, отправившийся отдыхать на своей яхте, сам того не подозревая, устроил бунт против старых небесных богов. Согласно легенде, в кратере действующего вулкана на горе Ясур обитал бог Калбабен, которому поклонялись еще предки маори. У него было несколько сыновей, один из которых, по преданию, обрел воплощение в человеческом теле и отплыл с острова, чтобы жениться на могущественной чужеземке. Пророчество гласило, что в один прекрасный день бог вернется на Танну, после чего болезням и смертям на острове придет конец, жизнь станет вечной и не надо будет рожать детей, воцарится процветание, урожаю не будет ни конца ни края, а рыба станет сама выпрыгивать из воды.

После коронации Елизаветы II в 1953 году аборигены Танны узнали от британских колонизаторов о ее величестве новой королеве и атлетическом белокуром морском офицере, завоевавшем ее руку и сердце. Натыкаясь на фотографии принца Филиппа в газетах и журналах 1950–1960-х годов, они обнаружили в нем некоторое сходство с ними самими и стали хранить вырезки. Потом спросили одного антрополога, откуда принц родом, но подходящего ответа на этот вопрос у того не нашлось: принц Филипп родился не в Великобритании, не во Франции, а в Греции, хотя греком никогда не был. В его жилах текла датская, германская и русская кровь, но ни Дания, ни Германия, ни Россия не были ему родиной. И хотя со стороны могло показаться, что он взялся из ниоткуда (3), предводителям острова Танна ответ на вопрос о его происхождении представлялся предельно ясным.

В тот момент, когда над Британской империей все больше сгущались сумерки, принц Филипп вместе со своим дядей лордом Маунтбеттеном отправился в плавание по южной части Тихого океана, чтобы немного отдохнуть, по слухам, обозревая виды сидя на пластиковом стуле с надписью «Трон». В 1974 году Филипп вернулся на Новые Гебриды уже с супругой на борту королевской яхты «Британия». По пути сделал остановку на соседнем атолле Малекула и принял участие в ритуале забивания свиньи, проводимом в честь нового вождя. На Танну их королевские величества так и не высадились, вместо этого бросив якорь у расположенного неподалеку тихого и спокойного острова Анейтьюм. Несколько вождей подплыли в каноэ ближе к яхте. «Я увидел его стоящим на палубе (4) в своем белом мундире, – вспоминал впоследствии Джек Наива, вождь деревни Яонанен, когда у него брали интервью, – и сразу узрел в нем подлинного мессию». После этого, петляя через пальмовые рощи и заросли ямса по извилистым тропинкам в тени банановых деревьев, по всему острову разлетелась добрая весть о прибытии Филиппа.

* * *

«Британия» бросила якорь в самом рассаднике мифополитики (5), у берегов архипелага, обладавшего богатой историей своих собственных, весьма специфичных представлений о божественном начале. В ответ на беды в виде микробов, огнестрельного оружия, капитализма и порабощения, которые за собой повлекло европейское нашествие, эта плодородная вулканическая почва взрастила целый ворох мессианских движений. В период с 1872 по 1926 год население Танны сократилось вдвое, отчасти из-за практики торговцев заманивать мужчин на корабли, а потом принудительно использовать их на австралийских плантациях. Когда купцы стали вырубать сандаловые леса, продавая древесину китайцам на ладан, на смену живописному когда-то пейзажу пришла безжизненная пустыня. К хаосу, порожденному нежизнеспособным англо-французским Кондоминиумом, который многие предпочитали называть Пандемониумом, добавились еще и христианские евангелисты. На острове всего в двадцать пять миль длиной в борьбу за души местных аборигенов вступили сразу несколько миссий, в том числе пресвитерианцы, римо-католики и адвентисты Седьмого дня. И все неизменно стремились запретить традиционный для островитян образ жизни, клеймя его «языческим». Если мужчины с острова Танна прикрывали срамные места пучками травы, то миссионеры заставляли их надевать штаны, попутно запрещая местным жителям пить каву – горький корень, который растирали и делали из него психотропный напиток, по обычаю употребляя его по вечерам. Миссионеры клеймили аморальными и праздными обычаи, которые те называли kastom на языке бичламар, основанном на английском креольском наречии, ставшем языком межэтнического общения на