третьего сына Филиппа, поручив ему проделать в мире работу по налаживанию повседневной жизни на Танне в ожидании его собственного возвращения домой. Для жителей деревень Яонанен и Якель само ожидание возвращения Филиппа домой представляет собой суть их религии, в точности как и для тех, кто дожидается Второго пришествия Христа, с той лишь разницей, что они не собираются так долго ждать. «Вилипп (19), – сказал на языке бичламар Джек Наива за несколько лет до своей смерти в 2009 году, – я хочу, чтобы ты приехал». В деревнях некоторые молятся Филиппу по вечерам, усевшись в кружок за кавой. «Мы просим его о хорошем урожае в наших садах, о солнце, о дожде, – сказал крестьянин Нако Никиен. – И он нам действительно все это дает».* * *

Фраза «культ карго» (20), в дословном переводе означающая «культ товара», впервые была приведена в статье на расистскую тему: в 1945 году белый поселенец Норрис Мервин Берд в материале для ежемесячника «Пасифик Айлендс Мансли» предупреждал читателей об опасном фанатизме аборигенов Новой Гвинеи и призывал читателей как зеницу ока беречь свой бесценный товар – белых дочерей. Колониальные власти и дельцы десятилетиями отмечали странные проявления, в том числе в 1919 году, когда папуасы, отложив все привычные дела, словно дожидались прибытия духов предков, надеясь, что те появятся на аэропланах и кораблях, груженых сигаретами, топорами, машинами, огнестрельным оружием, ледниками для сохранения пищи и мясом. Некоторые усматривали в этом безумии происки японцев: прошел слух, что они первыми высадились на острове и попытались одолеть его жителей мессианскими и материалистскими посулами. В 1950 году колониальные правители, предприняв попытку снять с понятия «карго» завесу таинственности, отправили предводителей культа в поездку по австралийским городам, чтобы те посмотрели современные конторы и фабрики. А попутно учредили новый журнал с ежемесячной рубрикой «Как это получается», наглядно демонстрируя в ней, что любой товар – консервированные продукты, мыло, чай в пакетиках, деньги в виде купюр и монет – является результатом человеческого труда, но никоим образом не дарованной с небес щедростью. Появившись на свет на почве расистских насмешек и погони за дешевыми сенсациями, фраза «культ карго» вошла в широкий обиход стараниями сначала колонизаторов, а затем и антропологов в качестве эмпирического предмета для изучения. В рамках такой дисциплины, как сравнительное религиоведение, сторонников как Филиппа, так и Фрама одинаково относят к числу последователей карго-культов. Данная категория представляет собой плод европейского воображения – окостеневшую фикцию, выдаваемую за науку.

Термин «культ карго» приносил пользу, маскируя подлинное экономическое неравенство колонизованных островов. Он скрывал за собой пустые обещания захватчиков, бравших все, что им нужно, но почти ничего не дававших взамен. Назвать то или иное явление культом карго означало выдать его за результат нерационального подхода, суеверного ума, царящих на одиноких атоллах тенденций, но только не за плод жестокости империи или заковывания людей в кандалы новой капиталистической машины, преследующей единственно цель извлечения прибыли. В 1914 году в Торресовом проливе, аннексированном австралийским штатом Квинсленд, полыхнуло огнем движение, известное под названием «Джерман Уислин» (21), представители которого говорили на придуманном ими самими варианте немецкого языка. Жители тамошних островов ждали прибытия кайзера Вильгельма II в надежде, что он освободит их от гегемонии белых, использовавших их в качестве дешевой, одноразовой рабочей силы, чтобы искать в раковинах жемчуг или собирать морских слизней. Пророки призывали народ бросать работу, собираться на кладбищах и молиться Уислину, который возвестит новую эру процветания и свободы. Слово Уислин на островах Торресова пролива можно было услышать вплоть до 1960-х годов; для британских и австралийских колонизаторов ложное обожествление обернулось немалыми прибылями. Когда по всей земле стали шириться освободительные движения, к вымышленному понятию карго-культа вернулись, с тем чтобы доказать, что меланезийцы просто не смогут жить в отсутствие непрекращающегося патерналистского колониального влияния. На страницах таблоидов ошеломительные мечты о бесплатных товарах для всех стали средством осмеяния усилий австралийской Лейбористской партии провести деколонизацию Меланезии и справиться с падением благосостояния у себя дома. Не лишаясь своего полемического налета, для любого общественного движения Меланезии, неподконтрольного правительству, термин «карго-культ» приобрел презрительную окраску и превратился в механизм отвлечения от политических идей, строящийся на сенсационных образах битком набитых холодильников, сыплющихся с неба.

Политические цели, которые преследовала идея спасителя извне, прояснились в 1964 году, когда на оккупированных Австралией территориях Папуа и Новой Гвинеи прошли первые выборы в Палату собраний. Отбросив все перечисленные в бюллетене фамилии, половина населения вулканического острова Новый Ганновер проголосовала за президента Линдона Б. Джонсона (22). Всего за четыре месяца до выборов ЛБД в США жители Лавонгая первыми избрали его своим чужестранным президентом – могущественным иноземцем, которого они позвали собой править. Потом пошли разговоры о том, что всем жителям острова, будто по божьей подсказке, одновременно пришла в голову одна и та же мысль. В газетах сообщалось, что тысячи его обитателей побросали все свои дела, дабы дождаться появления ЛБД на горной вершине. Бунтуя против австралийских властей, то устраивавших гонения, то вовсе не обращавших на них никакого внимания, сторонники ЛБД отказались платить налоги, вместо этого жертвуя деньги на финансирование избирательной кампании. «Ньюсуик» сообщал, что аборигены собрали 987 долларов, чтобы «купить» ЛБД и переселить его в Новый Ганновер, но чтобы «он, конечно же, захватил с собой груз сигарет и шоколада “Херши”». Когда многих активных сторонников правления ЛБД арестовали и бросили за решетку, «Ньюсуик» вышел с расистским заголовком «Не съешьте кандидата». После того как антрополог Дороти Биллингс послала президенту материалы своих исследований этого культа, тот, находясь на своем ранчо в Техасе, лишь небрежно ответил: «Мне было приятно узнать, что Америка в таких далеких краях пользуется столь огромной поддержкой».

Культ карго стал точкой соприкосновения двух взлелеянных в мечтах мифов (23), о которых монах и поэт Томас Мертон, вынашивавший в душе идеи либерализма, писал в одном из эссе незадолго до своей внезапной смерти в Бангкоке в 1968 году, четвертом из папуасского срока правления ЛБД. «Миф об абсолютном белом превосходстве не терпит никаких возражений, – писал он. – Это наша коллективная греза, сотканная из самых разных общих символов и верований, с которыми мы как общество чувствуем себя спокойно и непринужденно». Данная мечта была «тесно связана с восхищением собой на фоне нашего умения делать деньги». Благодаря ей распространилась ловушка в виде евангелия о современном потреблении, подразумевающая, что остальной мир будет всегда пребывать в рабском положении как неиссякаемый источник прибыли для белых. «Даже полагая, что мы ведем себя честно и справедливо, в своей жизни и поступках каждый из нас идет к мечте, в рамках