шевеля пальцами, переодеваться. За ним исподнее наверх надел Грачев. Только у него платок носовой оказался темным, пришлось на голову вырвать кусок нижней рубахи. Они были тогда благодарны старшине Данкевичу за то, что он достал и выдал им перед уходом свежее чистое белье.

Переодевшись, поползли.

Фрицы их не заметили, даже наши наблюдатели прозевали. Уже перед самыми нашими окопами один пулеметчик углядел их в своем секторе. Они ползли, чуточку согреваясь, но все-таки теряли силы. Окоченели руки и ноги.

Они еле-еле доползли до наших окопов. Как только это стало известно, прибежал Анисимов. Бормотанье Ярцева с трудом можно было принять за членораздельную речь. Он отдал пакет.

Мы тут же стали их оттирать, отогревать, отпаивать горячим чаем с водкой. Они немного отошли, а пришли в себя уже в расположении нашей разведроты.

Удивительно, что никто из них не заболел, даже насморка не схватил. Зато спали они здорово! Двое суток их не будили, они не просыпались…

Оказалось, что Ярцев пришел к Марии Ивановне первым и поэтому получил от нее и доставил пакет с подлинными документами.

Какова же судьба остальных разведгрупп? Одна из них не смогла незамеченной перейти нейтралку. После третьей попытки, потеряв одного разведчика убитым, а старшего группы раненым, Анисимов задание этой группе вынужден был отменить.

А еще две, которые вышли раньше Ярцева, линию фронта перешли благополучно, но до Марии Ивановны не дошли и обратно не вернулись. Они исчезли. Что с ними случилось, никто об этом не знал. Видимо, погибли где-то в тылу у врага в неравном бою. Храбрые разведчики врагу живыми не даются.

Что за документы принес Костя, никто из нас так и не узнал.

Но Ярцеву сразу же было присвоено звание младшего лейтенанта, а через некоторое время комдив вручил награды: все трое были награждены орденами Ленина.

ЭПИЗОД ОДИННАДЦАТЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ

Война подходила к концу, мы бились с врагом уже на его территорий.

До нашей победы оставалось совсем немного, и особенно тяжко было терять своих ребят. А число в графе «безвозвратные потери» все росло и росло. К нам поступали новенькие. Как правило, разведчики, выписанные после излечения из госпиталей, ранее воевавшие в других разведподразделениях.

Наш комдив, генерал Ванин, человек, имевший право от имени Родины посылать людей на смерть, все чаше и чаще говорил командирам полков и отдельных подразделений:

— Товарищи! Запомните. Власть над людьми вам дана не от бога, а от народа, цените людей, одетых сейчас в солдатскую шинель. Берегите людей! Лучше лишнюю сотню мин или снарядов потратить, чем потерять хотя бы одного солдата.

Но война есть война, и надо воевать!

Дивизии поставлена задача отрезать пути отступления потрепанному, но еще боеспособному немецкому корпусу. Не дать ему отойти на запад и соединиться со своей армией.

Генерал Ванин при разработке операции понимал, что нам не удастся выйти сразу большими силами на шоссе, по которому будут отходить немцы. Поэтому он поставил задачу перед нашей разведротой: «Найти щели в боевых порядках врага, просочиться через них в тыл противника и захватить мост на том самом шоссе через небольшую, но с болотистыми берегами речушку. Закрепиться на мосту и удержать его любой ценой до подхода основных сил дивизии. Первый и третий полки на этом захваченном нами мосту должны сомкнуть свои клещи окружения.

Имелось в виду удержать мост часа два, не пропуская по нему вражеские части, создавая тем самым впечатление окружения их. Это была психологическая мера воздействия на деморализованного противника, теснимою с фронта другими частями нашей армии.

На карте все это выглядело красиво. Две красные стрелы, обозначавшие войска Красной Армии, стремительным полукругом охватывали довольно большое пространство, занятое противником, а потому заштрихованное синим карандашом. Тонкая синяя стрелка вражеских войск тянулась по шоссе в сторону того самого моста, который нам приказано было захватить и удержать, чтобы полкам нашей дивизии завершить окружение.

В разведроте находились свободными от различных заданий человек тридцать разведчиков. Командиры взводов Руссаков и Московцев с десятком разведчиков были на флангах полосы наступления нашей дивизии. В роте оставался лишь Ярцев со своими людьми. Я посоветовался с ним, как лучше нам выполнить приказ комдива. Решили всех разведчиков разделить на две группы, одну из них возглавлю я, а другую Ярцев. Надо было выйти к мосту неожиданно для противника.

Двумя группами у нас было больше шансов проскользнуть к мосту скрытно. Если одна группа ввяжется в бой, то вторая все-таки пройдет к мосту.

Ярцев со своей группой должен идти по правую сторону от дороги, я же — с левой и выйду к мосту как бы с запада, с тыла. По боевому приказу захватить мост надлежало в 8.00. А полкам время выхода к мосту определялось в 8 часов 30 минут.

Для связи со штадивом со мной пошел наш радист, а с группой Ярцева другой радист — из батальона связи.

Ночью под шум неумолкающей канонады мы благополучно перешли линию фронта.

Очутившись в тылу противника, группа Ярцева начала продвигаться вдоль шоссе довольно быстро, потому что немецкие части находились в основном по левую сторону дороги.

Мы же, наоборот, попали в самую гущу расположения фашистских войск, все время натыкаясь на вражеские подразделения, нам приходилось удаляться от дороги. Наше отклонение влево сыграло свою роль: к 8.00 мы были еще далеко от моста.

Группа Ярцева вышла к мосту раньше намеченного часа. Разведав подходы к нему и убедившись, что движение по мосту редкое — временами на запад проезжали только одиночные машины и повозки, судя по всему с ранеными и каким-то имуществом, Ярцев решил сразу же захватить мост, не ожидая ни нас, ни намеченного часа. Сделав это, Ярцев намного опередил совместные действия наших войск и напугал отступающих немцев возможностью потери моста, то есть отвода транспорта, артиллерии и другой боевой техники. А я со своей группой, наоборот, чтобы не соприкасаться с противником, настолько забрался в сторону, что вышел к мосту позже — в 8 часов 25 минут. Уже за несколько километров от моста мы услышали там стрельбу и увидели, как туда с ревом пронеслась тройка «мессершмиттов».

Когда мы выбежали из перелеска к мосту, то увидели, что разведчики Ярцева уже бьются с немцами. Сбить Ярцева с моста немцам не удавалось, да и немцы боялись повредить мост.

Для того чтобы по мосту нельзя было проехать с ходу, наши разведчики сорвали несколько метров настила и заняли оборону под мостом.